— Прошло много дней с тех пор, как я побывал в этом месте, — заметил Ибен Дадли, нащупывая по тропе путь, который его спутник прокладывал без всякого видимого колебания. — Моя собственная рука укладывала эти наружные бревна несколько зим назад, и я уверен, что с того времени и по сей день человек их не касался. Однако похоже, что для человека, прибывшего из-за океана, тебе совсем нетрудно найти дорогу среди узких проходов!

— У кого есть глаза, тот разберется, где бревно, а где проход, — возразил тот, остановившись возле частокола, в месте, скрытом от любопытных глаз за тремя-четырьмя заграждениями из дерева. Порывшись в своем поясе, он вытащил что-то, в чем Дадли сразу признал ключ. В то время как Дадли при помощи слабого света, падавшего с неба, пытался хорошенько разглядеть, что происходит, Смиренный вставил ключ в замок, искусно вделанный в одно из бревен на высоте груди человека, и пару раз с силой провернул его, после чего кусок частокола длиной около полуфатома поддался на массивных нижних петлях и опустился, открыв пространство, достаточно широкое для прохода человека.

— Вот готовый проход для нашей вылазки, — хладнокровно заметил незнакомец, делая знак своему напарнику пройти вперед.

Когда Дадли вылез, его спутник пробрался следом, после чего проход был аккуратно закрыт и заперт.

— Теперь все снова закреплено, а мы в полях, не потревожив ни одной живой души, по крайней мере, — продолжил незнакомец, похлопав ладонью по складкам своего камзола, словно желая почувствовать оружие, и приготовился одолеть трудный склон, лежавший между ним и подножием холма. Ибен Дадли медлил последовать за ним. Беседа с путником в горах всплыла в его разгоряченном воображении, и видения могущественных духов вновь возникли со всей своей первоначальной силой. Все поведение и таинственный облик незнакомца мало годились, чтобы успокоить душу, смущенную такими образами.

— В колонии ходит слух, — пробормотал житель пограничья, — будто духам позволено временами творить свое зло. И может так случиться, что кое-кто из их безбожного сообщества отправится в Виш-Тон-Виш, чтобы найти занятие получше.

— Ты верно говоришь, — ответил незнакомец, — но сила, которая попустительствует злонамеренным мучительствам, может посчитать нужным направить одного из своих же, дабы обезвредить их хитросплетения. Подберемся ближе к воротам, чтобы следить за их коварными замыслами.

Смиренный говорил серьезно и не без некоторой торжественности. Дадли, хотя и с раздираемой сомнениями и неспокойной душой, согласился с его суждением. Как бы то ни было, он последовал по стопам незнакомца с предосторожностями, которые как раз помогли бы ускользнуть от бдительности любых сил, кроме тех, что черпают информацию из источников более глубоких, чем любой из доступных человеку.

Когда оба разведчика нашли потайное и подходящее место недалеко от задних ворот, они молча принялись ждать результата. Наружные строения пребывали в глубоком покое, ни один звук какого-либо рода не доносился со стороны, как им было известно, их многочисленных обитателей. Ряды заостренных оград; почернелые пни, увенчанные маленькими пирамидами из снега; более длинные и иногда подозрительно выглядевшие вывороченные стволы; стоящее особняком дерево и, наконец, широкая кайма леса — все было одинаково недвижно, сумрачно и окутано сомнительными формами ночи. Однако пространство вокруг хорошо укрепленных задних ворот с тройными запорами было пустынно. Снежная простыня без пятнышка служила фоном, на котором наверняка обнаружилось бы присутствие любого предмета.