– Мы делаем так только тогда, когда хотим вызвать этих людей на конфронтацию, – вставил Сторми. – Мы делаем так, чтобы показать всем, что это плохие люди. Так общественное мнение готовится к войне.

– А ты кто такой? – с неприязнью посмотрел на него пьяный. – Не любишь Америку, сукин ты сын?

Его приятель положил ему руку на плечо. Сторми виновато улыбнулся.

– Простите. Я не хотел вам мешать.

– Я знаю твою мамашу, – ткнул в него пальцем пьяный. – Она дает всем направо и налево…

Джимбо принес пиво, и Сторми расплатился.

– Спасибо.

Он направился к столику в дальнем конце зала, рядом с музыкальным автоматом.

– Я с тобой говорю! – крикнул ему вслед пьяный.

– Заткнись! – попытался успокоить его приятель.

Не обращая на них внимания, Сторми хлебнул пива. День выдался удачный. Фестиваль в Таосе взял фильм парня-хопи и не только включил его в конкурсный показ, но и выделил лучшее время. В довершение ко всему «Толстушка», эротический фильм ужасов, который Сторми подобрал после того, как от него отказалась одна второстепенная фирма, только что удостоился восторженного отзыва в популярном журнале. А это означало, что объемы проката и продаж взметнутся до небес.

Порой жизнь бывает прекрасной.

Сторми взглянул на часы. Десять минут пятого. Они с Кеном договорились встретиться здесь в четверть пятого, однако Кен хронически опаздывал, и Сторми приготовился ждать до половины. Он отпил еще один глоток пива, совсем маленький, стараясь растянуть его подольше.

К его удивлению, Кен в кои-то веки пришел вовремя. Остановив Карлину, официантку, он заказал пиво и грузно плюхнулся на стул напротив друга.

– Как у тебя выдался день?

– Когда работаешь в судебно-медицинской экспертизе, каждый день похож на праздник. Я же тебе говорил, как только возникнет желание, приходи, и я устрою тебе ознакомительную экскурсию и покажу, на что это похоже.

– Нет уж, спасибо.

– Сегодня у нас была смерть от рака.

– Я так понимаю, смерть не совсем обычная?

– Смотреть на все это еще можно, но вот запах… – Кен покачал головой. – Когда вскрывают человека, который страдал раком толстой кишки, запах незабываемый.

– Все это очень аппетитно… Ты будешь заказывать закуски?

– А то как же! – усмехнулся Кен. – Печеночный паштет?

– Это просто отвратительно!

– Да ты у нас неженка!

– А ты – бесчувственный психопат, которого нисколько не трогают кровь и выпотрошенные внутренности.

– Ко всему привыкаешь, – пожал плечами Кен. – Я хочу сказать, до того как появился СПИД, мы покупали обед в «Макдоналдсе», ставили пакеты на вскрытый труп и спокойно ели. Иногда, когда к нам заглядывают гости, мы нарочно подшучиваем над ними и, скажем, начинаем перебрасываться селезенкой. Понимаешь, просто чтобы напугать. – Он рассмеялся. – Но теперь все стали осторожными. СПИД и вирусный гепатит, дружище. С этой заразой шутки плохи. Так что с тех пор в нашей работе не осталось ничего веселого.

Карлина принесла пиво Кену, и Сторми тоже попросил еще один бокал.

– Я тебе давно говорю, – продолжал Кен, – ты обязательно должен вставить это дерьмо в какой-нибудь фильм. Чтобы показать всем, что такое работа судебного патологоанатома. Зрителям это понравится.

– Я не снимаю фильмы, я только выпускаю их в прокат. И если не брать любителей «Лиц смерти», не думаю, что подобное творчество соберет большую аудиторию.