Голос был теплый и сладкозвучный, казалось, что он совсем близко. Вот только рядом никого не было. Итан теперь ухмылялся, явно забавляясь происходящим. Никки не разделяла его восторга. Она не любила сюрпризы. Они могли сыграть злую шутку с ее тревожностью.

— Вероятно, мне следует представиться, — продолжил голос. — Меня зовут Элис, и я здесь для вашего комфорта и благополучия.

— Комфорта и благополучия, — отозвался эхом Итан. — Знаете что, ребята, пожалуй, мне нравится, как это звучит.

Запах кофе усилился, когда они перешли в просторную приемную. Здесь, как и снаружи, стены были выкрашены в белый. Цвета добавляли каучуконосы, расставленные стратегически точно, и большой настенный экран, на котором демонстрировался Пикассо, изобилующий оранжевым и красным. Пространство ярко освещалось десятками маленьких галогеновых лампочек, встроенных в потолок. Приемная сужалась, превращаясь в коридор, который шел вперед метров на десять, прежде чем снова расшириться и плавно перейти в большую кухню открытой планировки, большую часть которой занимал стол-остров с гранитной столешницей. Все здесь было гладким и элегантным и пахло, как только что прибывшее с фабрики.

Катриона Фишер сидела за этим столом-островом. При виде гостей она поднялась, чтобы поприветствовать их. Двигалась она так, словно была уверена, что если надо будет, то и вселенная потеснится, лишь бы ей было комфортно. Она разменяла пятый десяток, ростом была сантиметров на десять-двенадцать ниже Никки, то есть, около метра шестидесяти. Наиболее запоминающейся была прическа: гладкий боб цвета воронова крыла, рассеченный полоской насыщенного бирюзового цвета. Черная мешковатая рубашка и черные брюки-карго контрастировали с царившей вокруг белизной. Белла подергала Никки за руку и протянула ей свой планшет. «Эдна Мод» — было написано на экране. Никки прикусила губу, сдерживая смех. Эдна Мод была одним из персонажей «Суперсемейки» — говорливой гуру моды, занимавшейся дизайном костюмов супергероев. Мультфильм был на тот момент одним из любимых у Беллы. Глядя на Катриону, Никки должна была признать, что Белла попала в точку. Сходство было очевидным, не только во внешности, но и в манерах.

— Итак, кто хочет кофе? — спросила Катриона.

— Мне не нужно, — сказала Никки.

— Мне тоже, — отозвался эхом Итан.

— Как насчет тебя, юная леди? — обратилась Катриона к Белле. — Хотя должна отметить, что ты, по-моему, еще слишком молода для этого.

Белла прижалась к Никки и вцепилась ей в ногу.

— У вас последний шанс. Имейте в виду, что Элис делает весьма впечатляющий кофе, — Катриона дала им меньше секунды, чтобы ответить, и тут же воскликнула. — Элис, еще один кофе, пожалуйста. Этот сделай немного прохладнее и не такой сладкий, как в прошлый раз.

— Конечно, мисс Фишер.

Кофе-машина принялась шипеть и булькать на столешнице, которая тянулся вдоль дальней стены. К тому времени, как Катриона дошла до кофе-машины, напиток был уже готов и от чашки поднимался завитками пар.

— Идеально. Знаете, многое в этом доме восхищает меня, но венчает этот список, несомненно, Элис. Кстати, что вы о ней думаете? Просто потрясающе, а?

— Пожалуй, — ответила Никки, хотя, по правде, была не очень впечатлена. Спору нет, Элис открыла им дверь и сварила кофе, но, по мнению Никки, Элис была всего-навсего Алексой, замаскированной новым псевдонимом.

Катриона улыбнулась, причем так, чтобы в диапазон улыбки попали и Никки, и Итан:

— О’кэй, я приняла решение: можете забирать дом.

— Прошу прощения, — сказала Никки, — но мы еще не решили, хотим мы его или нет.