— В баре? Я… Не знаю, но думаю, да. Блядь, почему я ничего не помню? — слова продолжали изливаться медленным ужасным потоком. — Последнее, что я помню, это как ты поехал за обедом, я закончила плакетку, и-и-и… я ничего больше не помню после этого.
— Интересно, — ответил Мелвин, — надеюсь, память вернётся к тебе.
Она поднесла руку ко лбу и застонала.
— Боже, как мне плохо. Я не понимаю, почему.
Мелвин подумал с восторгом: Я, конечно, не врач, но, может быть, это от героина, которым тебя ширнули в СИСЬКУ?
Гвинет снова заговорила:
— И-и-фу! У меня пиздец какой ужасный вкус во рту…
О, может быть я попробую угадать? Tы, должно быть, ела говно проститутки? — продолжал в уме глумиться Мелвин.
Она повернулась в дверях, делая очень маленькие шаги.
— Мне нужно пойти прилечь.
— Отличная идея.
Гвинет стучала зубами от явной боли, когда сделала неосторожный шаг. Её ноги задрожали, и она поднесла руку к ягодицам.
— О, Боже!
— Что случилось, Гвинет? — весело спросил Мелвин.
— Я… оx… не уверена…
— У тебя что-то болит? — продолжил глумиться Мелвин.
— Да, очень больно…
— Где болит?
— Я… Я не могу тебе сказать…
— Конечно же, можешь, — продолжил настаивать Мелвин.
— Я стесняюсь…
— Да ну?
— Я даже не знаю, как тебе сказать об этом…
Мелвину пришлось подыграть.
— Гвинет, тебе явно больно. Скажи мне, что случилось. Где у тебя болит?
Наконец, она вздохнула и сдалась.
— Если хочешь знать, Мелвин, у меня очень болит задница, и я не знаю, почему!
Зато я знаю! — подумал Мелвин.
4
После заката Мелвин решил передохнуть и сделать небольшой перерыв в работе. Он разогрел в микроволновке несколько кусочков пиццы, а затем пошёл в спальню Гвинет, чтобы посмотреть на неё.
Здорово…
Она лежала на кровати, как сбитое животное на дороге, её руки и ноги были неестественно вывернуты, волосы взъерошенным колтуном валялись на её лице. К его премногому веселью он понял, что она, очевидно, потеряла сознание в попытке снять с себя джинсы, они были стянуты примерно до колен. Это была прекрасная мастурбационная фантазия гробовщика: неповреждённая, но возмутительно сексуальная жертва самоубийства, скрученная и опорожнившая кишечник на кровати после приёма пары упаковок валиума. И при этом всё ещё тёплая и всё ещё мягкая, с налитой грудью и — ну, не совсем убедительный термин, но никто другой не смог бы описать лучше — ее киска все еще пухлая, совершенная и великолепная и каким-то потусторонним образом умоляющая, чтобы ее в последний раз оттрахал твердый член перед неизбежным повторным перемещением в гроб. Разве член Мелвина — «Гробовщика» не справился с этой задачей?
Конечно, справится. Чёрт, я не могу заниматься сексом с женой отца, пока она без сознания! И эта мысль не помешала ему забраться на неё, достать член и начать мастурбировать на бездвижное тело Гвинет на кровати, через несколько минут он обильно эякулировал ей на лицо. Когда он стряхивал последние капли, то услышал какой-то стук в зале.
Что это? Мелвин вздрогнул и быстро натянул штаны с трусами. По звуку можно было определить, что что-то твердое упало на пол.
Это в гостиной, — понял он, — не в ванной.
Он медленно вышел из спальни в гостиную. Там он медленно огляделся, испытывая нечто большее, чем хихиканье страха. |