— Что ты делаешь, Ричард?

Инспектор стоял на четвереньках в ногах кровати Брасса, приподняв тощий зад и отведя в сторону уголок свесившегося одеяла, испачканного кровью.

— Вот чем это проделали. — Из-под кровати высовывалась длинная латунная кочерга. Кончик ее выглядел так, словно его окунули в клубничное варенье. Инспектор бросил взгляд на камин — на полочке с инструментами кочерга отсутствовала. — Его ударили по голове — вероятно, во сне. Сколько у него ран, доктор?

— Три. Он жив только потому, что подушка, должно быть, приняла на себя основную силу ударов. Выглядит он куда хуже, чем есть на самом деле. Раны на голове вызывают обильное кровотечение.

— А череп не проломлен?

— Нет, насколько я могу судить. Господи, кажется, старик приходит в себя! Либо он крепок, как лошадь, либо родился под счастливой звездой.

Невидящие глаза задрожали от боли, причиняемой накладыванием швов.

— Пусть никто не прикасается к этой кочерге. Что именно произошло, Хьюго? — Инспектору пришлось повторить вопрос. Хьюго дрожал как осиновый лист.

— Каждое утро я приношу мистеру Хендрику завтрак в постель. Я увидел, что он весь в крови, и подумал…

Инспектор кивнул.

— Где телефон?

— Здесь нет телефона. Мистер Хендрик их не любит.

— Еще бы. — Инспектор двинулся к двери.

— Зачем тебе телефон, Ричард? — Джесси смывала подсохшую кровь с лица старика, пока доктор Торнтон перевязывал лысую голову.

— Я должен позвонить. — Инспектор кивнул, и Джесси понимающе кивнула в ответ. «Какая бы из нас вышла команда лет двадцать пять тому назад!» — подумал он. — Проследи, чтобы никто ничего не трогал.

Ричард Квин вышел, закрыв за собой дверь, и его сразу же засыпали вопросами.

— Брасс жив, — сказал он. — Произошел несчастный случай.

Поднявшись в свою с Джесси спальню, инспектор быстро оделся, затем поспешил в переделанный под гараж старый каретный сарай, вывел «мустанг» и поехал в направлении гостиницы «Олд Ривер». Ее еще не открыли, но он нашел у стены телефонную будку.

— Соедините меня с полицией Филлипскилла, — потребовал инспектор у телефонистки. Услышав голос полицейского, он сказал: — Я звоню сообщить о нападении на мистера Хендрика Брасса, — после чего назвал свое имя, выдвинул некоторые предложения, повесил трубку, сел в «мустанг» и с мрачным видом поехал назад.

К своему изумлению, инспектор застал старика сидящим в кровати и требующим завтрак. Брасс уже надел темные очки и с перевязанной головой походил на древнего правонарушителя, только что принявшего участие в потасовке. Доктор Торнтон и Джесси пытались убедить его прислушаться к голосу разума, но после проигранного ими спора о завтраке хозяин поместья категорически отказался слушать рекомендации Торнтона отправиться в ближайшую больницу для рентгеновского обследования головы и наблюдения в связи с возможным сотрясением мозга.

Оставив их продолжать спор, Ричард вышел из дома и огляделся. Он все еще проверял двери и окна, когда подъехал полицейский автомобиль, из которого вышли двое мужчин в синих мундирах. Один держал несессер с дактилоскопическим оборудованием, а на груди другого сияла звезда шефа полиции.

— Это вы звонили в управление? — осведомился человек со звездой. Это был крепкий, похожий на фермера мужчина с красным лицом и большим животом. — Я шеф Виктор Флек.

Инспектор кивнул.

— А я Ричард Квин — отставной инспектор нью-йоркской полиции.

Шеф Флек не казался обрадованным новостями.