— Простите, — сказал Макги. — Но как это случилось?

— Он должен был вступить в студенческое общество.

— Боже! — воскликнул Макги, заранее предполагая, что могло произойти.

— Он должен был пройти испытание... все пошло совсем не по сценарию.

— Что за жестокая, нелепая смерть!

— У Джерри было большое будущее, — тихо прошептала Сюзанна. — Он был просто гениальным, таким внимательным, он так много работал...

— Однажды вечером, когда я был здесь на дежурстве, в приемное отделение принесли мальчишку, у которого на всем теле были страшные ожоги. Все случилось во время вот таких же дурацких испытаний огнем. Как нам объяснили его друзья, это было испытание: якобы он должен был доказать свою зрелость, мужественность. Какая-то ребяческая глупость, и, как назло, что-то там не заладилось. У него оказался ожог восьмидесяти процентов кожи. Он умер через два дня.

— Джерри Штейн погиб не из-за огня, — сказала Сюзанна. — Его убила ненависть. — Она вздрогнула всем телом от ужасных воспоминаний.

— Ненависть? — переспросил Макги. — Что вы имеете в виду?

Она помолчала немного, мысленно возвращаясь на тринадцать лет назад. Несмотря на то, что в палате было тепло, Сюзанне вдруг стало холодно, так же чертовски холодно, как было тогда, когда они попали в «Дом Грома».

Макги терпеливо ждал, слегка подавшись вперед на стуле.

Наконец она мотнула головой и промолвила:

— Я не хотела бы вдаваться в детали. Все это слишком мрачно.

— Да, вам пришлось пережить так много смертей своих близких. Когда тебе всего двадцать один год, это тяжело.

— Да-да. Временами мне казалось, что я чуть ли не проклята кем-то и все такое. Все, кто мне был действительно дорог, умирали.

— Ваша мать, ваш отец, ваш жених...

— Он еще не был моим женихом. Еще не был.

— Но вы же собирались выйти за него замуж.

— Он успел только подарить мне кольцо в знак помолвки.

— Все понятно. Может быть, вам все-таки стоит рассказать всю историю, чтобы как-то убрать ее подальше из памяти?

— Нет, — возразила она.

— Конечно, так сразу вы от этого кошмара не избавитесь, если он висит над вами вот уже тринадцать лет...

Она прервала его:

— Знаете, мне кажется, тут уже ничего не поможет, никакие рассказы. Это всегда будет со мной. Слишком страшно, чтобы забыть. Кроме того, разве вы забыли то, что сами мне недавно говорили: для быстрого выздоровления нужны положительные эмоции. Помните?

— Помню, помню, — улыбнулся доктор.

— Так, значит, мне не надо рассказывать о вещах, которые действуют на меня угнетающе.

Он посмотрел на нее долгим взглядом своих неправдоподобно голубых глаз. Эти глаза светились таким участием, что не могло быть никаких сомнений в искренности его намерения помочь ей.

Он вздохнул и сказал:

— О'кей. Давайте теперь вернемся к тому, с чего мы начали наш разговор, — к вашей амнезии. У меня такое впечатление, что вам удалось вспомнить почти все, что вы считали забытым. Какие «белые пятна» мы еще не устранили?

Прежде чем ответить, Сюзанна сама взяла в руки пульт управления и, нажав на одну из кнопок, привела изголовье кровати в еще более вертикальное положение. Спина у нее болела, но не из-за травмы, а от долгого пребывания в неподвижном состоянии. Найдя более удобный угол наклона, она положила пульт на место и продолжила разговор:

— Я все еще не могу вспомнить обстоятельств катастрофы, в которую попала. Я помню, что ехала в своей машине по извилистому участку дороги и была примерно в двух милях от поворота к «Вьютоп Инн».