— Ваши движения отточены, как никогда, Верховная Мать, — не потеряв присутствия духа, заметила Мохиам.

— Не пытайся говорить покровительственным тоном со старой женщиной. — Харишка открыла темные глаза и внимательно посмотрела на ящичек в руках Мохиам. — Что ты мне принесла?

Преподобная Мать открыла ящичек, извлекла оттуда перстень с голубым камнем су и надела перстень на один из искривленных пальцев Верховной Матери. Нажав на невидимую кнопку в боковой поверхности перстня, Мохиам активировала виртуальный дневник, голографическое изображение которого повисло в воздухе.

— Дневник Матери Квисаца, обнаруженный в ее императорских покоях после ее смерти.

— Что это за текст?

— Я просмотрела только первую страницу, Верховная Мать, и то только для того, чтобы идентифицировать находку по принадлежности. Я посчитала невозможным читать дальше. — Она низко склонила голову.

Харишка принялась нажимать на кнопку, медленно листая в воздухе виртуальные страницы. Прочитывая записи, она продолжала вести разговор с Мохиам.

— Некоторые считают, что здесь холодно. Ты согласна с ними?

— Человеку холодно настолько, насколько это подсказывает ему разум.

— Ты отвечаешь цитатой из руководства. Отвечай сама. Мохиам подняла глаза.

— Я считаю, что здесь холодно.

— А мне здесь очень комфортно, Мохиам. Как ты думаешь, ты могла бы меня чему-нибудь научить?

— Я никогда не думала об этом, Верховная Мать.

— Так подумай.

Старуха продолжала просматривать дневниковые записи Анирул.

Глядя на Харишку и стараясь понять смысл вопросов, Мохиам не могла отделаться от мысли, что Верховная Мать навсегда осталась инструктором, наставницей, несмотря на то что достигла очень высокого положения в Общине Сестер.

— Мы учим того, кто нуждается в обучении, — сказала она наконец.

— Еще одна цитата из учебника. Мохиам вздохнула.

— Да, я думаю, что могла бы чему-нибудь вас научить. Каждый из нас знает то, чего не знает другой. Рождение мальчика доказывает, что никто из нас никогда не знает, чего следует ожидать.

— Это верно. — Харишка кивнула, но на ее лице появилось недовольное выражение. — Слова, которые я произношу в данный момент, и мои мысли не те же самые, какие были в прошлом или будут произнесены и продуманы в будущем. Каждый момент уникален в самом себе, как уникален во всей вселенной каждый камень су. Так обстоит дело и с человеческой жизнью, которая всегда не похожа на другие жизни. Мы учимся друг у друга и учим друг друга. В этом и заключается вся жизнь, так как, пока мы учимся, мы прогрессируем как вид.

Мохиам согласно кивнула.

— Мы учимся до самой смерти.

После полудня, уединившись в своем рабочем кабинете, Верховная Мать села за полированный стол и раскрыла сенсорно-концептуальный дневник. Справа от Харишки горели благовония, наполняя воздух слабым ароматом мяты.

Она принялась читать ежедневные записи Анирул, касавшиеся ее жизни в качества Матери Квисаца, и заметки о ее жизни в качестве супруги императора Коррино. Были там и надежды, которые Анирул возлагала на дочь Ирулан. Харишка несколько раз перечитала один из разделов, который звучал пронзительно пророчески.

«Я не одна. Другая Память сопутствует мне всюду, везде и всегда. Имея такое хранилище коллективной памяти, многие Преподобные Матери считают лишним вести дневник. Мы предполагаем, что в случае нашей смерти передадим нашу память другим Сестрам. Но что будет, если я умру в одиночестве, и никто из Преподобных Матерей не сумеет получить доступ к моей памяти и сохранить ее?»

Харишка опустила голову, не в силах справиться с овладевшей ею печалью.