–　Я думал, что такое было возможно. Все время. Я не справился со своей работой, Шошана. Мне просто повезло.

–　Ну прямо как детям в школе.

–　Вы не могли бы говорить серьезно? Я пытаюсь сказать, что мне нельзя поручать охранять вас. Мне никогда не удавалось защитить людей, которых я люблю больше всего на свете.　– Шошана посмотрела на него с таким обожанием, что он торопливо добавил, желая убедить ее в своем большом сожалении о том, что слово любовь нечаянно сорвалось у него с языка: – Я обладаю способностью инстинктивно чувствовать опасность.

–　Что и происходит в данный момент?

–　В том-то все и дело! Мой инстинкт не работает, когда рядом вы!

Она дотронулась до его руки и подняла на него глаза, которые так преданно смотрели на него, что он успокоился. Совершенно.

–　Ты знаешь, почему твой инстинкт не работает, когда я рядом, Роунэн? Потому что не происходит ничего плохого. Ничего плохого не произошло на том острове. Ты был там, где тебе и полагалось быть, делал то, что было положено тебе делать.

–　Я забыл, зачем я там оказался, Шошана, и это меня страшно мучает. Я не слишком хорошо оберегал вас. Я не справился со своей работой.

–　Кажется, я нахожусь сейчас здесь, живая и невредимая.

–　Совсем не благодаря моей заслуге,　– сказал он упрямо.

В ее взгляде было безграничное терпение.

–　Роунэн, существуют вещи, которые выше нас, перед которыми приходится просто капитулировать.

–　Вот это вы и не поняли! Слово капитулировать не входит в словарный, запас ни одного солдата!

Шошана вздохнула, словно он был таким же невозможным и наивным, как те юноши, с которыми она встречалась.

–　Да, кстати, спасибо за котенка. Мне удалось привезти его с собой. Он ужасный разбойник. Я назвала его Надежда.

–　Это же женское имя.

Это имя помогло ему определить то чувство, которое постоянно жило в нем.

Он надеялся. Он надеялся на жизнь, которую обещали ее глаза,　– на дружбу, смех и любовь.

– Хочешь, я скажу, о чем думаю, Роунэн?

–　Вы все равно скажете, хочу я того или нет,　– ответил он.

–　Точно так же, как я хочу, чтобы кто-то увидел меня такой, какая я есть на самом деле, кто-то, для кого я не должна рядиться в костюм принцессы, ты хочешь, чтобы кто-то увидел тебя без солдатской брони. Чтобы кто-то знал, что где-то ты можешь не быть сильным и суровым, что ты не только воин.

–　Нет, это не так!

–　А теперь,　– сказала она как ни в чем не бывало,　– давай сыграем в шахматы. Я уже объявила тебе свое условие – если выиграю я, тебе придется пригласить меня на свидание.

–　А если выиграю я?　– спросил он.

–　Роунэн,　– ласково проговорила Шошана с улыбкой, от которой он таял,　– а стоит ли тебе вообще выигрывать?

Глава девятая

–　Думаю, вы никогда не согласитесь на то, чтобы я играл не в полную силу,　– сказал он, хотя уже понял, что проиграл.

Она задумчиво взглянула на него.

–　Это правда. Итак, а если выиграешь ты?

–　Между прочим, я еще не согласился играть!

–　Разве мы уже не пережили подобную ситуацию раньше, Роунэн?

Да, такое было. На том острове он отказался играть с ней в шахматы, что привело к ее слезам.

Одно слово промелькнуло в его голове, и, как ни странно, это было не слово капитуляция, а слово блаженство.

Роунэн отступил на шаг от своей двери в знак молчаливого приглашения. Он бессилен против нее. И так было с самого начала.

Принцесса Шошана Бранашанская вошла в его скромную квартирку, сняла черную куртку и хозяйским жестом, словно жила здесь, бросила на его диван.