Очистив себе путь, я бегу к Томасу. Отец протыкает его снова и снова кинжалом. Томáс вырывается и отпрыгивает, ударяя отца в грудь. Они оба падают на землю и сразу же встают. Оба покрыты кровью с ног до головы. Оба раненые.

– Сдайся, – шипит отец.

Они кружат вокруг друг друга.

– Нет. Больше я тебе не подчиняюсь. Видишь, ты снова пытаешься управлять мной, но я не принадлежу тебе, Русо. Я убью тебя.

– Тогда мне придётся убить тебя первым.

Отец нападает и царапает лицо Томаса. На его коже остаются глубокие кровавые борозды. Я спрыгиваю с дерева и впиваюсь в горло отца. Он выгибается, и Томас наносит ему удар клинком в грудь, затем ещё один и ещё.

Резкая боль пронзает мою спину, а потом всё тело. Автоматная очередь проходит полностью по моему телу, и я падаю на землю. Пули превратили меня в чёртов дуршлаг, и это невыносимо больно. Я извиваюсь на земле, выталкивая из себя инородные предметы. А затем надо мной нависает вампир, наставляя на меня автомат. Томас сбивает его с ног, и они оба катятся в сторону. Я рычу, выгибаясь всем телом, и откатываюсь назад, когда отец пытается пнуть меня. Я встаю и сразу же оказываюсь поднятой над землёй за горло.

– Знаешь, надо было сразу с тобой покончить, Флорина, как и с твоей матерью. Она тоже думала, что умнее меня. Но ты отправишься туда, откуда нет дороги. В одну реку дважды не входят, – произносит отец, швыряя меня вбок, и я качусь по земле. Чёрт. Кровавая дорожка остаётся после меня, но я успеваю схватиться за землю и затормозить недалеко от пропасти.

В этот момент Томас рычит от боли, и я бросаю взгляд на то, как трое просто стреляют в него.

– Стан… сюда. Томас… ему нужна помощь, – бормочу я, приподнимаясь на локтях. Пули – это хреновый расклад. Они быстрее ослабляют тело вампира. Мне нужно на восстановление минимум пять десять минут. Но у меня их нет.

Отец снова хватает меня за горло и улыбается мне в лицо.

– Какой же ты уродливый, – шиплю я, цепляясь за его руку и царапая её. – Вот почему тебе приходилось насильно заставлять вампиров спать с тобой. Тебя просто никто не хотел, да? Никогда не хотел, а ты такой бедный и несчастный, нашёл способ, чтобы забираться в их головы и убеждать в том, что стоишь внимания. Ты жалкий, Русо.

– Мы могли бы быть хорошей парой, Флорина. Мне нравился ядовитый язык твоей матери. Она меня возбуждала. А ты так на неё похожа, – он облизывает мою щёку, а меня сейчас стошнит.

– Ты чёртов извращенец, – рычу я и двумя пальцами протыкаю его глазницы. Отец орёт от боли и отпускает меня. Вот и выиграла время. Пока отец кружится на одном месте, изрыгая проклятия, я встаю на ноги и бегу к Томасу. Стан так и не пришёл, но там, где идёт бой, раздаются крики, приказы, думаю, что помощи не стоит ждать. Томас весь напичкан пулями, но он улыбается, отрываясь от горла одного из вампиров. Я хватаю его за руку и поднимаю. Пули падают из него.

– Всё в порядке. Нам нужно…

Меня начинает сотрясать от дрожи. Пули пробивают моё тело, а я же только…

Мой разум туманится от боли, и я обмякаю. Томас успевает меня подхватить.

– Сукин сын! – рычит Томас.

– Я выстрелю ещё раз, если ты её не отпустишь и не отдашь мне, Томас, – рычит отец. – Это уже будет летально для неё. Флорина умрёт.

– Хорошо. Бери.

Что?

Меня дёргают за волосы назад, и я шиплю от очередной вспышки боли в теле. Раны потихоньку затягиваются. Но пока они затягиваются, каждая пуля идёт в обратном направлении, чтобы освободить моё тело. И это чертовски больно.

– Вот так, – отец прижимает меня к себе, приставляя к моей голове автомат. – Прикажи им сдаться.

– Я не управляю ими. Стана проси, – рявкает Томас.