|
– Бред какой то, – презрительно фыркнул Штырь. – При чем тут зубы! – При том, что я ими хлеб жую, – ответил сталкер и отвернулся в сторону. – В Зоне происходит много такого, чему нет и не может быть рационального объяснения, – сказал Борода. – Нужно уметь наблюдать, сопоставлять факты и делать соответствующие выводы. Для нас главное – выжить. А что, как и почему – с этим пуская ученые разбираются. – А вот интересно, – парень сорвал с бутылки пробку и кинул ее под стол. – Что, если поймать этого вашего Семецкого и ученым оттащить, сколько они за него заплатят? – Вот когда встретишь темного сталкера, тогда сам у него и спросишь, – Бычок бросил на Штыря взгляд настолько недружелюбный, что еще самую малость, и его можно было бы назвать враждебным. – Охота беду накликать, – пожалуйста, – широкий взмах руки. – Только я при этом рядом с тобой находиться не желаю. – Я ж пошутил, – осклабился парень. – А Семецкий, говорят, шуток не понимает. – Ну, а если серьезно, – Штырь глотнул пива и недовольно поморщился – кислое. – Откуда ноги растут у этой легенды про темного сталкера? – Оттуда же, откуда и у тебя, – ответил Бычок. – Из жопы. – Будет тебе, – решил все же утихомирить приятеля Борода. – Парня не дразнить надо, а рассказать ему, что к чему. – Ага, – ехидно сощурился Бычок. – Точно, точно. Чем ты ему больше расскажешь, тем больше у тебя самого шансов выиграть пари. – Какое пари? – Насторожился молодой. – А, так, – пренебрежительно махнул рукой Борода. – Не о том разговор. Ты про Монолит слышал? – Слушайте, если вы опять собираетесь меня своими сказками потчевать… – Слышал или нет? – Слышал, что дальше? – Так вот, имей в виду, был только один человек, которому удалось сначала до Монолита добраться, а потом выйти оттуда живым. – Ну, на счет живого я сильно сомневаюсь, – вставил Бычок. – Но он и не мертв. Бычок сделал движение рукой, которое можно было расценить, как знак согласия, хотя и не очень уверенный. – И он не зомби, – добавил Борода. – Я бы так сказал, – Семецкий пребывает в неком странном, неизученном состоянии, пограничном между жизнью и смерти. Он одновременно и жив, и мертв. – Как это? – Озадаченно сдвинул брови Штырь. – А вот так, – развел руками Бычок. – Живой человек может пережить выброс на открытом пространстве? – Нет, – уверенно качнул головой Штырь. А что сомневаться – это аксиомка, которую нет смысла проверять на собственной шкуре. – А Семецкому выброс хоть бы что, – Бычок стукнул ладонью по столу. |
