За год он свыкся с увечьем, научился ходить на протезе, переборол мысль о том, что жизнь для него кончилась. И наконец, утихла холодная ярость к двум шутникам, ставшим причиной трагедии. Их поиски не дали никаких результатов.

Питер вернулся к работе, к друзьям. Стал бывать в клубе. Изменилось лишь одно: за каждым, ставшим ему известным случаем бессмысленного насилия он видел тех шутников, что убили его отца и покалечили его самого. И репортер Питер Стайлз тут же начинал расследование.

Но воспоминание о Дарлбрук Лодж и Барчестере оставалось незаживающей раной. При одной только мысли о той поездке Питера прошибал холодный пот. Надо справиться и с этим, говорил себе Питер. И неожиданно ему представилась возможность покончить с мучившим его кошмаром.

Питер взял отпуск в "Ньюсвью", чтобы написать книгу о бессмысленном насилии в Америке. К этому его побудило убийство президента Кеннеди. На страницах книги нашлось бы место и для его собственной истории.

Судьба решила помочь Питеру. Как-то вечером он столкнулся в клубе с Тоби Палмером, у которого был дом в Барчестере. Тот уезжал в Европу на два месяца и предложил Питеру дом, вместе с услугами его экономки, миссис Уэйд. Едва ли Питер смог бы найти лучшее место для работы. А пребывание в Барчестере, думал он, поможет затянуться кровоточащей душевной ране.

Три недели Питер жил, как в раю. Миссис Уэйд готовила ему завтраки и обеды, если он никуда не уходил вечером. Успешно продвигалась и работа над книгой, до вчерашнего дня, когда он подошел к изложению случившегося с ним на горной дороге. Производительность сразу упала чуть ли не до нуля. А сегодня - панический страх.

Подавить его не удавалось. Сквозь открытые окна кабинета Тоби на Питера зловеще поглядывал весь Барчестер. Детский ли страх, психическая ли неуравновешенность, как бы ни называлось это состояние, но больше писать в Барчестере он не мог.

За завтраком Питер сказал миссис Уэйд, что уезжает.

- Застоялся, - пояснил он. - Требуется смена обстановки.

Миссис Уэйд запротестовала. Ей нравилось заботиться о людях. А Питер, тот просто пришелся ей по душе. Но, не зная, в чем дело, она не нашла нужных аргументов, чтобы отговорить того от отъезда.

- Я отпущу вас только после ленча. Билли Мюрфи принес свежую форель, пойманную сегодня утром. Я вам ее приготовлю.

И Питер остался, с трудом переборов истерическое желание уехать в ту же минуту.

Форель действительно стоила задержки с отъездом. Затем Питер уложил вещи в машину и вернулся в дом, чтобы поблагодарить миссис Уэйд и попрощаться. Та говорила по телефону, вероятно, обсуждала что-то захватывающее. Во всяком случае, охи и ахи миссис Уэйд впечатляли. Наконец она вышла в холл, вытирая руки полотенцем.

- О боже! - воскликнула она. - Город гудит как растревоженный улей.

- Кто с кем что сделал? - улыбнулся Питер, высокий, стройный, загорелый, с коротко стриженными волосами, светло-синими глазами. Выступающие скулы, широкий, твердый рот, почти постоянная вертикальная складка между бровей дала кому-то повод называть Питера задумчивым симпатягой. Но при улыбке его лицо лучилось теплотой.

- Похитили Линду Грант! - возвестила миссис Уэйд. - Утащили в лес на веревке в одной ночной рубашке. О боже, боже!

Улыбка сползла с лица Питера.

- Девушку из книжного магазина?

- Да, Линду.

Питер мельком поговорил с ней, заглянув в магазин в поисках книги по истории здешних мест. И пожалел о том, что у него нет времени познакомиться с Линдой поближе.

- Привязал ее к себе веревкой, - продолжала миссис Уэйд. - С босыми ногами, плачущую. У него было ружье и гитара, которую он украл из магазина.

Ну, прямо напасть какая-то, вздохнул Питер, уж не экстрасенс ли воздействует на него. Неужели подсознательно он чувствовал, что в Барчестере снова начнет править бал насилие? Не потому ли напрягались все мышцы, призывая к незамедлительному бегству.