После чего отодвинул стул, опустился на него и задумался на какое-то время.

— Итак, — прервал граф молчание, — когда вы прибыли? Кто встречал вас на причале?

— Около девяти часов, — ответил Амедео. — Меня никто не встречал. Я добрался сам. Но меня уже познакомили с синьором Арканджело и членами городского совета — профессором Веллой и отцом Игнацио.

— Вы ведь горожанин? Северянин? И что же вы делаете на этой скале на самом краю света? Не иначе скрываетесь от чего-то. — И граф хохотнул.

Амедео не знал, что на это ответить. Он просто объяснил, что искал место il medico condotto по всей стране и нашел его здесь.

— Ну, надеюсь, вам удастся заработать на жизнь. Откуда родом ваша семья? Эспозито — какая-то странная фамилия.

— У меня нет семьи, только приемный отец, — ответил доктор. Он говорил уверенно, так как не имел обыкновения стесняться этого обстоятельства. Хотя от допроса, учиненного графом, и неспадавшей жары он слегка вспотел. Он провел пальцем под воротником сорочки.

— Человек без семьи? — переспросил граф. — Человек из ниоткуда — сирота?

— Меня воспитали во Флоренции в «Оспедале дельи Инноченти», приюте для подкидышей. Одном из лучших, — не удержавшись, с гордостью добавил он.

— Ну, я так и подумал. Эспозито — «брошенный».

Вернулась Кармела, за ней следом шли Риццу и его брат — с подносами. Они принесли чашки с золотым ободком, разложенные на блюдце печенья и закупоренную бутылку arancello.

— Самый лучший, — пробормотал Риццу с подобострастием.

— Кармела, налей ликера. — И снова граф не удостоил взглядом супругу.

Она лишь кивнула, налила ликера мужу и присела чуть в сторонке, смиренно сложив руки.

— На вилле у нас есть мороженое и настоящие ликеры, доставленные из Палермо. — Граф испустил притворный вздох. — Боюсь, во всем прочем вы сочтете нас примитивными людьми, dottore. Ни нормального электричества, ни библиотеки. Книги портятся от морского воздуха. К тому же народ большей частью неграмотный, читать умею лишь я да священник, директор школы и бакалейщик Арканджело. И еще, полагаю, Кармела, хотя с ее модными журналами и французскими романами никто не держит ее за персону просвещенную. Ха! Я надеюсь, в приюте вам привили непритязательность, так как этот остров — настоящее испытание для цивилизованного человека.

— Истинный признак цивилизованности, — сказал Амедео, которому только что пришла эта мысль в голову, — полагаю, это наличие врача.

Тут прекрасная Кармела — к ужасу Амедео, — рассмеялась. Граф размешал кофе и впился зубами в печенье. Он откусывал большие куски, проглатывал их и отирал крошки со рта.

— Наличие врача на острове никогда не было целесообразным, — сказал он. — Мэр и совет все неправильно поняли. Это траты, которые мы не можем себе позволить. Я, разумеется, надеюсь, что вы сумеете заработать себе на жизнь, но сейчас трудные времена, и вы можете не протянуть и года, мне жаль это говорить.

Повисло молчание. Амедео встретился взглядом с Кармелой и тут же смущенно отвел глаза. Она чуть наклонилась вперед:

— Вы должны отобедать у нас на вилле. — Лицо ее почти светилось от плохо скрываемого злорадства. — Вам с мужем будет о чем поговорить.

— Весьма любезно с вашей стороны, но вряд ли у меня найдется свободное время, после того как я приступлю к своим обязанностям.

— Ну, может, вы и выживете здесь, — сказал граф.