Эллери насторожился:

— Нельзя ли ближе к делу?

— Полагаю, вы не знаете, кем я являюсь. В нормальной ситуации я бы об этом не заговорил; но в данном случае это непосредственно связано с тем, что я сейчас скажу. Я исполнительный вице-президент Национальной страховой компании.

— Вот как? — отреагировал Де Йонг. На него новость явно не произвела особого впечатления, хотя это была одна из крупнейших страховых компаний мира.

— В связи с моей деятельностью в компании, — продолжил Финч, — мне приходилось оформлять страховые полисы многим моим друзьям. Не в качестве брокера, вы понимаете. Мы далеко ушли от тех времен. — Он улыбнулся. — Исключительно по дружбе. Мои друзья называют меня самым высокооплачиваемым страховым агентом в мире. Ха-ха!

— Ха-ха, — с кислой миной повторил Де Йонг. — Дальше.

— Среди немногих избранных, чьи полисы я оформлял лично, был Гимбол. Мы нередко шутили на сей счет. Довольно незаурядный полис. Он явился ко мне в 1930 году и попросил застраховать его на миллион долларов.

— Сколько, вы говорите? — поперхнулся полицейский.

— Миллион долларов. Не скажу, что это самый крупный полис из тех, что мне приходилось оформлять, хотя это единственный случай, когда его оформил такой молодой человек. Видите ли, в 1930 году Гимболу было всего тридцать три года. Ежегодный страховой взнос всего двадцать семь тысяч или что-то около того. Как бы то ни было, мы пошли на это; он был абсолютно здоров, и полис был выписан в том же году.

— И вся сумма обеспечивается вашей компанией? — вмешался Эллери. — Я думал, что существует закон или какие-то ограничения, запрещающие одной страховой компании заключать договоры на такую крупную сумму во избежание риска.

— Вы совершенно правы. Законом предусматривается лимит в триста тысяч для одной компании. В случаях заключения договора на сумму, превышающую этот предел, излишек берут на себя другие компании. Это вполне обычная процедура. Национальная страховая компания взяла на себя триста тысяч, остальную сумму взяли на себя семь других страховых компаний из расчета сто тысяч на каждую. Контракт был составлен на всю сумму, а Гимбол выплачивал ежегодные взносы нашей компании. Полис в великолепном состоянии: никаких задолженностей и взносы поступали вплоть до последнего времени регулярно.

— Миллион долларов, — пробормотал с изумленным видом Билл.

Де Йонг с некоторым почтением посмотрел на лежащее на полу тело.

— И в чем же дело? — спросил Эллери.

Гросвенор Финч посмотрел ему в глаза.

— Я служащий компании, — сухо продолжил он. — Любая страховая компания расследует вопрос о смерти своего клиента. В данном случае мы имеем дело с откровенным убийством. Мало того, это случай убийства, жертва которого застрахована на миллион долларов. Полагаю, вы не хуже меня знаете закон. Закон гласит, что страховой договор автоматически разрывается при наличии достаточных доказательств, что застрахованное лицо было умерщвлено при посредстве лица, которому по договору должна быть выплачена страховая сумма.

На минуту наступила тишина, а потом миссис Гимбол произнесла свистящим шепотом:

— Но, Дакки...

— Дакки! — вскрикнула Андреа. — Вы с ума сошли?!

Финч улыбнулся:

— Разумеется, мой первый долг перед компанией. Мы тщательно исследуем это дело об убийстве. Такова рутина. Речь идет о весьма значительной сумме. Если Гимбол был убит своим бенефициарием и это будет доказано, Национальная страховая компания и семь других компаний обязаны будут выплатить только сумму страховых взносов плюс накопившиеся дивиденды и проценты за период свыше пяти лет, что, особенно с учетом инфляции, составит незначительную сумму по сравнению с миллионным полисом.