Я спросил у нее, слышала ли она что-нибудь о моей Алисе. «Нет, — ответила она. — Если только это речь шла не о той, что вышла замуж за какого-то швейцарца. Я полагаю, она была убита. Надеюсь, что эти мерзавцы не насиловали ее». Фрау Шметтерлинг пыталась защитить своих девушек от посягательства солдат и в конце концов покинула Майренбург в сопровождении Рене и Труди, чтобы присоединиться в Англии к Вилке. На какое-то время они перебрались в Америку, но не смогли там остаться. Большинство девиц не имело возможности сбежать из Майренбурга, и заведение быстро превратилось в обычный солдатский бордель. Все, что оставалось ценного, было тут же украдено. «Я узнала, что одна девушка была убита, — рассказывала мне постаревшая фрау Шметтерлинг. — Вы помните Долли? Об этом мне рассказала Наталия. Я встретила ее как-то в Кёльне около театра. Она продавала цветы. Когда она меня увидела, то уронила всю корзину, бросившись мне на шею!» Фрау Шметтерлинг залилась смехом, но постепенно вновь посерьезнела. «Это она мне сказала про Долли. Солдаты жестоко истребляли все утонченное, все, что было хоть сколько-то красиво. Они были неспособны понять, что означала комната с лошадкой-качалкой. Они все просто-напросто крушили. Они застрелили акробата. Того друга «месье». Подлецы!»

Наталия осталась, как она объяснила фрау Шметтерлинг, в надежде прийти ей на смену, «унаследовать» бордель, стать его хозяйкой, когда все успокоится. Остальные проститутки поддержали эту идею. Но Хольцхаммер приказал снести все уцелевшие здания. «В конце концов, им остается только поблагодарить судьбу, что им позволили выскочить из дому, захватив кое-какую одежду. Наталия ушла с болгарским офицером, который возвращался домой. Он плохо обращался с ней. Ей удалось убежать от него в Будапеште во время пересадки. Позже она вышла замуж. У нее все сложилось неплохо. У ее мужа в Кёльне крупная фирма, связанная с продажей цветов, у них двое маленьких сыновей. Каролине Вакареску тоже удалось бежать, но я не знаю как. Она вышла замуж за американца и уехала с ним в штат Огайо, но теперь, я думаю, живет в Калифорнии. Вы знаете, что Эльвира учится в университете в Мюнхене. Она еще вспоминает вас, как вы несли ее на плечах». Фрау Шметтерлинг подмигнула мне, и я узнал ее доброе настроение, постоянно свойственное ей прежде. «А она вам нравилась. Это ведь ваш тип». Смеясь, я отвечаю ей, что женщины моложе двадцати пяти лет перестали интересовать меня с тех пор, как разрушен Майренбург. «Ну а что касается того воздухоплавателя — чеха?» Она думала, что скорее всего он пытался улететь на шаре, но его подстрелили. Гораздо позже я слышал, как говорили, будто бы он сражался под вымышленным именем с австрийцами на самолете собственной конструкции и был убит в 1915 году. По сведениям из другого источника, он умер в Сибири вместе со своими товарищами из Чехословацкого легиона.

Фрау Шметтерлинг заставила меня поглотить обильный обед, потом показала мне своих новых собак, двух дворняг. Когда я уходил от нее, она обняла меня и посоветовала позаботиться о своем здоровье. «Какой позор, что вы не можете снова влюбиться в женщину! Вы ошибаетесь, если думаете, что другая женщина не может стать достойной преемницей. Ах, как это свойственно мужчинам». Я покачал головой. «Я недостаточно уважал ее. Я так хотел скрыть от нее мотивы своих поступков, что навсегда потерял ее». Но эти слова только рассердили фрау Шметтерлинг. «Понимайте это как вам заблагорассудится, Рикки.