- Я сегодня же начну искать себе жилье! - прорычал он.

- Вот и ищите!

- Я и собираюсь!

- Но должна заметить, что мне будет гораздо спокойнее по ночам, если вы останетесь.

Глен фыркнул в ответ.

- Все равно, желаю удачи в ваших поисках, - бодро закончила она. - И знаете что? Мне нравится эта комната. Здесь столько света. Я расставлю на окне горшки с цветами, а здесь будет стоять мой манекен.

- Ваш манекен? - переспросил Глен, приткнув ящик с машинкой в угол.

- Я портниха. Я повешу на двери вывеску и дам объявление в газету.

- Скоро?

- Так скоро, как только возможно.

- Я не выношу шума, когда работаю, - сообщил ей Глен, снова с угрожающим видом скрестив руки на груди и расставив ноги. Еще в полицейской школе его научили в случае необходимости казаться десяти футов ростом и твердым как сталь. Если он снова позволит вертеть им, как ей вздумается, то он пропал - и она прекрасно знает это.

- Глен, вы что-нибудь понимаете в шитье?

- Совершенно ничего.

- Это довольно тихое занятие. Основную часть работы я делаю на руках. Да и машинка, когда я ею пользуюсь, почти не шумит. Я специально выбирала самую бесшумную, чтобы иметь возможность работать по ночам, когда дети спят.

- Но к вам будут приходить люди! Звонить в дверь и заглядывать в окна в любое время дня и ночи!

- Я собираюсь шить одежду, а не торговать спиртным. Вряд ли кто-то всерьез побеспокоит вас до вашего отъезда. Вы даже не заметите, что мы тут живем.

- Вы можете обещать это в письменном виде?

Не успела она придумать достойный ответ, как из кухни донесся грохот, а затем слаженный рев двух детских глоток. Джейми бросилась к кухонной двери, но, прежде чем выйти из комнаты, заметила, как Глен закатил глаза и проворчал:

- Я совершенно не замечаю, что вы тут живете...

4

- Повторите, вас плохо слышно! - кричал Глен в телефонную трубку. - Вы сказали, комната и стол? В объявлении указано: сниженная арендная плата... Да выключите наконец ваше радио!

Значит, уймите ваших детей! Вы сказали: сниженная арендная плата за что? Сидеть с детьми?!

Он яростно швырнул трубку на рычаг, даже не попрощавшись, и размашисто зачеркнул предпоследнее из оставшихся в газете объявлений.

Внизу, на первом этаже, слышался голос Джейми. Она снова пела. Разумеется, в те времена, когда строили этот дом, никто и понятия не имел о звукоизоляции. А она не переставала распевать с тех пор, как он закончил перетаскивать из машины ее вещи, - со вчерашнего вечера.

Сейчас, после короткой пробежки по магазинам, Джейми разбирала в кухне свои покупки.

Если бы она пела рок-н-ролл, Глен бы еще как-то мог это вынести. Но она предпочитала простенькие, а потому особенно навязчиво запоминающиеся детские песенки.

Но были звуки и похуже ее пения. Звуки, которые чуть не свели его с ума прошлой ночью, когда малыши наконец уснули в своих кроватках, собрать которые оказалось посложнее, чем овладеть китайской грамотой. Тогда он уже решил было, что наступило время долгожданной тишины, как вдруг полилась вода из душа в нижней ванной комнате. Ее ванной комнате.

Джейми плескалась, и ахала, и что-то мурлыкала под душем так долго, что Глен не выдержал и ускользнул из дома, чтобы подышать свежим воздухом и попытаться очистить свой мозг от всяких мыслей о ней. После двадцатиминутной пробежки это ему наконец удалось. К сожалению, кружа по улицам, Глен вернулся к дому с другой стороны. И чтобы добраться до незапертой задней двери, ему пришлось пробираться вдоль стены под окнами. Это было большой ошибкой.

В окне ее ванной все еще мерцал огонек. Перед его внутренним взором тотчас же возникла картина: Джейми в душе. Одетая лишь в мыльную пену. Танцующее пламя свечей и пляшущие на стене тени захватывающих форм.

Его тело бурно отреагировало на эту картину, что было удивительно для мужчины его возраста.