Джербер замедлил шаг, потом и вовсе остановился. Люди проходили мимо, а он стоял неподвижно с телефоном в руке.

– Они владеют ценной недвижимостью по всей Тоскане, – продолжал Гульельмо Онельи Кателани. – Заманивают бедных глупцов вроде моей бывшей жены, обещая им связь со сверхъестественным, и понемногу забирают все их имущество.

Беатриче – жертва, но в то же время и соучастница, подумал про себя Джербер.

– И вы, дорогой доктор, попались по полной.

Что есть, то есть.

– Готов поспорить, что вас обманули, обратившись к какому-нибудь мучительному эпизоду из вашего прошлого, – заключил антиквар. – Чтобы обработать меня, они использовали смерть моей сестренки, но у них ничего не вышло.

Совпадения с реальностью в рассказах Эвы были фальшивыми. Все синхроничности с исчезновением Дзено оказались частью продуманного плана, направленного на то, чтобы запутать его, а потом воспользоваться состоянием наведенной паранойи, которое неизбежно последует.

За каждым таинственным явлением все время стояли они.

Свист воскового человечка. Появление авторучки. Падение шара со снегом. Тень, мелькнувшая в кемпинге, когда Джербер был в яме. Чужак, проникший в квартиру Пьетро Дзанусси. Автомобиль, подъехавший ночью к воротам имения, чтобы потом развернуться и скрыться в тумане.

Они уже могли действовать в открытую, не стесняясь. Джербер был им нужен и, позволив себя завлечь, сыграл им на руку.

– Клару можно еще спасти, как вы думаете?

Отец девочки добивался ответа, но в данный момент Джербер был слишком ошеломлен.

– Доктор, прошу вас, скажите что-нибудь…

Он пытался собраться с мыслями. Девочку будут использовать как феномен из балагана, надувать других простофиль, сказал он себе. А его профессиональное поражение докажет, что все это правда.

– Вначале я полагал, что передо мной случай детской шизофрении, – признался Джербер. – Но сейчас, я считаю, вашу дочь, чтобы она как можно лучше играла роль медиума, специально натаскивает некий подсказчик.

Даже когда Эва в трансе, подумал Джербер. Когда она уверяла, будто слышит голос мальчика, девочка не лгала. Она в это верила. Джербер пожалел, что сомневался в ее искренности. Он должен был раньше понять: Эва настолько уверена в истинности происходящего, что это вызывает психосоматические реакции вроде синяков на руках и ногах. Он сам видел, как появляются красные пятна, – почему же тогда решил, что ребенок лжет?

– Как такое возможно? – всполошился отец.

– И да, я еще смогу что-то сделать для вашей дочери, – убежденно заявил Джербер.

– Правда? – В голосе антиквара зазвучала нотка неподдельной надежды.

– Если заставить ее противоречить себе, можно доказать, что она повторяет чужие слова. Но главное – я смогу пробудить ее разум и освободить от присутствия воображаемого друга.

45

Поговорив с антикваром, Джербер получил подтверждение, что Эва не более чем орудие в чьих-то руках. За всем замыслом стоит чей-то изощренный ум, может быть, даже не один.

Из этой новоприобретенной уверенности следовал и второй вывод. Девочка в своих рассказах нажимала на нужные клавиши. Истории воображаемого друга и судьба малыша Батигола были настолько похожи, что это сбивало психолога с толку.

Но, если хорошенько подумать, он пал жертвой незамысловатых трюков, которые несложно разгадать. Большинство ему уже удалось разоблачить. Падение шара со снегом обеспечила простая гипсокартонная перегородка. Действиями сообщника объяснялась и тень, мелькнувшая в кемпинге у ямы, и вторжение в дом Пьетро Дзанусси.