— Я, — сказала она, потрясая пожелтевшим от никотина пальцем перед носом Логана, — уже неделю жду отчета по поводу того клятого вандализма.

— Ну, — сказал Логан, — меня перебросили на новое расследование по поводу Мясника. Разве Инш вам не говорил?

Ухмылка Стил стала еще более зловещей.

— Это просто блеск, твою мать, и всё. В смысле, а на мою кучу дел теперь наплевать, так что ли? Разумеется, только бы этот жирный боров Инш радовался. — Она длинно и витиевато выругалась, после чего несколько секунд отрешенно смотрела в потолок. — Так когда точно я получу свой отчет?

— Они приставили меня к этому начальнику полиции из Бирмингема, и я…

— Я не просила тебя оправдываться, сержант. Я спросила, когда ты закончишь этот клятый отчет.

— Это не моя вина, я только…

— Ты помнишь, что завтра ты должен быть в суде?

— Конечно. — Это была ложь: он напрочь про суд забыл. — Хотя, скорее всего, меня даже не вызовут, вы ведь знаете, как проходят эти дела о неприличном поведении…

— В половине одиннадцатого, минута в минуту, сержант. — Стил повернулась и зашагала прочь, крикнув напоследок через плечо: — И не забудь про отчет!

Логан дождался, когда она скроется за углом, и показал вслед поднятый вверх палец.

Голос инспектора эхом разнесся по лестнице:

— Я всё видела, сержант. — Затем хлопнула дверь, и Логан остался один.

Когда он вернулся в кабинет, Инш, Фолдс и прокурор, сидя за столом, обсуждали показания Джастина. Инспектор лениво рисовал очки и закрашивал черным зубы Железной леди.

— Конечно, выводы из этого делать нельзя, — сказал он, — это очевидно. Мальчишке всего три года, но я уверен, что он говорит правду. — Инш взял кружку с подноса, принесенного Логаном, понюхал и сморщил нос: — Я просил двойной кофе с корицей и шоколадом, а ты что притащил?

— Машина сломалась, так что растворимый для всех.

— Типично…

Прокурор потянулась к изуродованному портрету экс-премьера:

— Все равно это может быть подстава. — Она подняла руку, прежде чем Инш начал возражать. — С тех пор как вышла это проклятая книга, только ленивый не знает, что Мясник носит окровавленный фартук и резиновую маску Маргарет Тэтчер, из тех, что для Хеллоуина. Но это ничего не означает.

— Это означает, — пророкотал Инш, — что Вайзмен снова взялся за свои штучки. Черт побери, мы ведь нашли пакет с человеческим мясом в морозильнике Инглисов!

— Вот такой ход рассуждений и топит настоящее расследование — люди спешат делать выводы, но не способны смотреть шире. Вайзмен до сих пор сидел бы за решеткой, если бы дело было правильно завершено. Я согласна, что вряд ли кто-то под него подделывается, но хочу, чтобы и такая возможность рассматривалась. — Она взяла с подноса кофе. — Что мы знаем про Инглисов?

— Данкан Инглис работает в финансовом отделе мэрии, ему двадцать восемь лет. В прошлом году попал в больницу, когда жена разбила о его голову тостер. Ей двадцать пять, страдала послеродовой депрессией после рождения сына, с той поры сидит на лекарствах.

— Любопытно. — Прокурор отпила кофе, затем поставила кружку обратно на поднос. — Значит, здесь у нас история насилия.

— Мы пытаемся разобраться.

— А мясник? Макфарлейн?

— Сегодня утром предстал перед шерифом; остался под арестом, выход под залог не предусматривается. Он держится своей версии: не имеет ни малейшего понятия, каким образом три куска человечины попали в его лавку, а мы все — компания уродов, стремящихся снова арестовать Вайзмена.