Гиббз подался вперед.

— Сбавьте скорость. По-моему, вы мчитесь слишком быстро. И не по той дороге.

— Я не имею в виду какую-либо физическую близость. Но между ними, кажется, существует некая сильная связь.

— Поезжайте дальше. Я не понимаю, куда вы движетесь.

— К очевидному выводу. Дочь, которая действительно любит отца, будет готова обеспечить его алиби.

Гиббз покачал головой.

— Давайте ненадолго свернем в сторону. Что заставляет вас думать, будто Чарли Питкин станет рисковать своей профессиональной и политической карьерой и совершать два убийства, которые сделают его главным подозреваемым? Он был не просто другом Ремсбаха и его адвокатом: у них были совместные интересы в проекте, связанном с собственностью Бейтса. Теперь, когда его партнер мертв, Питкин, наверное, получит все. Но совершать подобное и надеяться выйти сухим из воды? Чарли слишком умен, чтобы сделать такую глупость.

— Умен ли? — Эми скосила глаза в сторону чайника; вода начинала закипать. — Ремсбах много рассказывал мне о разных идеях Питкина, целью которых было привлечение туристов. Но человек, которого мы видели…

— …был только что допрошен шерифом как главный подозреваемый в деле об убийстве, — договорил за нее Гиббз. — Он, наверное, провел целую ночь без сна, а потом столкнулся с перспективой весь день прятаться в своем кабинете. Если он невиновен, можете себе представить, какой это для него удар — потерять сразу двоих, партнера и подругу.

Эми нахмурилась.

— А его дочь знала об их связи с Дорис Хантли?

— Не уверен. А что это меняет?

— Пока что нет ни единой улики, которая свидетельствовала бы о том, что эти убийства не могла совершить женщина.

— Слова, достойные убежденной феминистки. — Гиббз посмотрел на чайник. — По-моему, вода закипела.

Эми поднялась.

— Позвольте, я этим займусь.

— Вот моя кружка. Вы можете взять кружку Гомера, вон там, на полке, она чистая. Сахар в той маленькой чашке за банкой с кофе. Я прикрыл ее пепельницей, чтобы предохранить от мух. Если нужна ложка, в ящике найдется парочка. И я не думаю, что дочь Питкина может быть виновной.

— Но ведь вы этого не знаете. — Эми налила кофе в кружки и подала ему одну.

— Я могу выяснить. — Гиббз отхлебнул, сделал гримасу и поставил кружку на стол. — Осторожно, он горячий. — Он поднялся и направился к двери, которая вела в типографию и приемную. — Я на минутку, — сказал он. — Может быть, все станет ясно, пока кофе остывает.

Следуя данным ранее указаниям Хэнка, Эми нашла сахар и ложку. Помешивая сахар, она слышала голос Гиббза, доносившийся из соседней комнаты, но слов разобрать не могла.

Вскоре он вернулся к своему остывшему кофе и разъяснил Эми свое отсутствие.

— Только что разговаривал с Леоной Хаббард. У нее с мужем домик на озере, по соседству с домиком Питкинов. Она говорит, что звонила Эмили вчера вечером, чтобы спросить насчет какого-то церковного мероприятия, которое состоится в ближайший уик-энд. Ни Эмили, ни ее отец не сняли трубку.

Эми перестала помешивать кофе и посмотрела Гиббзу прямо в глаза.

— И…

— Миссис Хаббард пыталась дозвониться до них еще раз полчаса спустя, но телефон не работал — по-видимому, из-за сильной грозы. Она хотела, чтобы ее муж прогулялся до них и посмотрел, есть ли кто дома, но он сказал: забудь. В плохую погоду у старого Ллойда разыгрывается артрит, и он смог дойти только до окна на кухне. Но даже несмотря на дождь, он увидел свет во дворе дома Питкина и два автомобиля, стоявшие под навесом.