— Хорошо, поезжай, — кивнул отец и отпустил ее, — возьми Бориса. Тем более что вам пока нечего сказать.

Виола тут же понеслась вон из гостиной, освещая себе путь пылающим от вожделения прибыли взором.

Борис встал, пожал плечами:

— Ну если и в самом деле…

И медленно поплелся следом, всем своим видом демонстрируя, что ему гораздо приятнее провести этот день в компании следователей, чем на деловых переговорах среди угрюмых бизнесменов, которые до того занудны в своих притязаниях, что скулы сводит.

— Папа, можно с тобой поговорить? — Сашка тоже поднялась и приблизилась к отцу.

— Я слушаю тебя, милая.

Ее перекосило. Если отец называл ее «милая», значит, дела совсем плохи. Не говоря о том, что она этот эпитет страшно ненавидела.

— Ты уверен, что я должна все рассказать?

— А что такое? — он отвел ее к двери и перешел на заговорщицкий шепот.

— Они знают о твоем… хм… романе с Галей? — она целомудренно скосила глаза в сторону.

— Так… — протянул Аркадий Петрович, — а кто еще в курсе?

— Я думаю, что все. Может быть, Лидка не знает и Вован. И Павел, конечно.

— Павел как раз знает, — словно для себя ответил отец.

— То есть как? — она округлила глаза. — Он же у нас в доме не более суток!

— Это не важно, детка. Он просто знает.

— Отлично, — недовольно подытожила Сашка.

Отношение отца к Павлу ей не понравилось. Странное отношение, подобострастное какое-то, словно Павел по рангу выше его самого. А это, согласитесь, по меньшей мере непонятно: Павлу-то чуть больше двадцати, он никто — гость в доме. А Аркадий Петрович Мамонов — это Аркадий Петрович Мамонов. С чего бы ему так уважительно отзываться о постороннем мальчишке?

«Спрошу об этом позже», — пообещала себе Сашка, хотя и чувствовала почему-то, что ни один из них на ее вопросы ответа не даст.

— Так мне все говорить?

— Да, — отец кивнул. — Я же попросил быть предельно откровенными.

— Хорошо, — излишне легко согласилась она и хитро улыбнулась, — а про Павла?

Отец тут же нахмурился, что еще раз подтвердило Сашкины опасения, — похоже, он даже боялся этого парня.

— Про Павла не стоит рассказывать. Я уже все рассказал. К тому же ты его совсем не знаешь.

— А ты?

Он сделал над собой усилие и улыбнулся:

— Он же мой деловой партнер.

«Странно, что он не спросит, откуда я знаю Павла, — Сашка нахмурилась. Так и вернулась на свой диван. — Раньше бы он не слез с меня, пока не получил полные ответы на все свои вопросы. Удивительно, дочь залетает в кабинет, натыкается на его делового партнера, кричит ему в лицо: «А ты что тут делаешь?», а отец — ноль эмоций. С другой стороны, это тоже неплохо, что он не задает вопросов. Если он узнает о моем побеге, то Рябому влетит так, что мало не покажется, да и Виктория с отцом разругается вдрызг. Она тут же начнет выдвигать свои тезисы про свободу и мое закрепощение, а папе это вряд ли понравится…»

— И лучше действительно ничего не говорить, — теплое дыхание Павла коснулось ее щеки.

Сашка вздрогнула и повернулась. Его глаза излучали теплый свет, словно исходивший прямо из души. Теперь разговоры о материальности мира показались ей бессмыслицей.

— Как, совсем ничего не говорить? — пролепетала она, попутно удивляясь, что он снова без труда угадал ее мысли.