— В течение нескольких лет ЖСПС боролся средствами, которые предоставлялись женскому движению. Мы вели себя мирно и были достаточно коммуникабельны. Мы аргументировали, обсуждали, призывали. Нас за это высмеивали и ни одной секунды не воспринимали всерьез.

Фрэнсис протиснулась еще немного вперед и при этом ткнула локтем в спину стоящую перед ней женщину.

— Извините, — сказала она.

— Ничего страшного, — ответила женщина и обернулась.

Это была Элис Чэпмен.

Она издала тихий возглас изумления.

— Фрэнсис Грей! Не может быть!

— Элис! Это действительно невероятное совпадение.

Элис улыбнулась.

— Девочка со слабым желудком… Далеко от дома, на митинге ЖСПС… Я поражена!

— Честно говоря, на митинг я попала случайно, — призналась Фрэнсис. Она сделала движение головой в сторону ораторской трибуны. — Кто это?

— Вы ее не знаете? Это Сильвия Панкхёрст!

— О, — воскликнула Фрэнсис благоговейно.

— Сильвия Панкхёрст — дочь Эммелин Панкхёрст, соучредительницы ЖСПС.

— Она мне нравится, — прошептала Фрэнсис.

— Мы сейчас делаем всё, чтобы нас воспринимали серьезно, — продолжала меж тем Сильвия Панкхёрст, — и будем делать это и впредь. Существует немало того, что нам следует взять у мужчин — и, в частности, понимание того, что радикальные изменения в большинстве случаев возможно осуществить только насилием. На протяжении всей истории человечества мужчины для достижения своих целей прибегали к оружию. И добивались успеха. И мы докажем, что извлекли из этого урок. Мы тоже прибегнем к оружию. Мы больше не станем просить, мы начнем бороться. В дальнейшем будут происходить уличные бои, будет литься кровь. Они бросят нас в тюрьмы, но мы продолжим нашу борьбу. И победим!

Вслед за ее словами раздались долго не смолкавшие аплодисменты.

Элис тронула Фрэнсис за плечо.

— Пойдемте. Они еще долго будут говорить речи, но сейчас мне больше хотелось бы поговорить с вами. Давайте немного пройдемся, если не возражаете.

Они протиснулись сквозь толпу. Фрэнсис увидела нескольких полицейских в шлемах, вооруженных дубинками, которые зорко наблюдали за демонстрантами.

Элис презрительно фыркнула.

— Вы только посмотрите! Они как будто ловят преступников! И я скажу вам: они буквально ищут повод, чтобы принять решительные меры. Это невероятно, сколько агрессии испытывают мужчины в отношении женщин, которые протестуют против них…

Они удалились достаточно далеко, и мисс Панкхёрст уже не было слышно. Женщины шли по узкой тенистой дороге. Солнце над ними бросало косые лучи через листья, изображая филигранный узор на сухой земле.

— Как дела у Джорджа? — спросила Фрэнсис. — С того самого вечера мы ничего о нем не знаем.

— Он закончил с очень хорошими оценками, — сказала Элис, — и сейчас готовится к вступительным экзаменам в Сандхёрст. Надеется на стипендию, так как не хочет больше принимать деньги от своего отца.

Речь шла о военной академии в Сандхёрсте. Фрэнсис кивнула.

— У него все получится. Он живет сейчас у вас?

— Да. Временно. — Элис смерила Фрэнсис красноречивым взглядом. — А вы? Что вы делаете в Лондоне?

— Я живу у сестры моего отца. Еще с июня. Я ожидала от Лондона чего-то выдающегося, но до сих пор лишь страдала от жары и тосковала по дому.

— Почему бы вам не присоединиться к нам? — спросила Элис напрямик. — Вы ведь за право голоса для женщин?

Не дожидаясь ответа, она порылась в сумке и достала ручку и блокнот.