— Какого дьявола вам здесь надо? — взревел он.

Холмс закрыл дверь. В этот миг снизу раздался крик — это хозяин дома вошел в гостиную и увидел, что нас там нет. Фортепьяно смолкло. Не успел я подумать, что нам делать дальше, как решение явилось само собой. Дальше по коридору открылась еще одна дверь, и оттуда вышел человек. Он был одет, хотя одежда его была в беспорядке, рубашка сзади торчала из брюк. Его я узнал с одного взгляда. Это был инспектор Гарриман. Он увидел нас.

— Вы! — воскликнул он.

Он стоял прямо перед нами. Не тратя время на размышления, я достал револьвер и выстрелил — дать сигнал Лестрейду и его людям, готовым броситься нам на помощь. Но выстрелил я не в воздух, как можно было ожидать. Я навел револьвер на Гарримана и нажал на спуск с самым смертоносным намерением, какого у меня ни до, ни после этого случая не возникало. Единственный раз в жизни я испытал жгучее желание убить человека. Но моя пуля не попала в цель. В последнюю секунду Холмс увидел, что я собираюсь сделать, что-то крикнул, и рука его метнулась к моему револьверу. Этого оказалось достаточно, чтобы сбить мой прицел. Шальная пуля разбила газовый фонарь. Гарриман пригнулся и побежал прочь, слетел по второй лестнице вниз и скрылся из глаз. Тут же здание словно проснулось — мой выстрел был услышан. Стали распахиваться другие двери, и в коридор выныривали мужчины среднего возраста. Они озирались по сторонам, охваченные паникой, — казалось, они давно ждали, что рано или поздно их грехи из тайных станут явными, и мгновенно поняли: эта минута наступила. Внизу затрещало дерево, послышались крики — это люди Лестрейда взломали парадную дверь. До меня донесся его голос, дающий команды. Раздался второй выстрел. Кто-то закричал.

Холмс уже рвался вперед, расталкивая всех, кто попадался на пути, — он преследовал Гарримана. Тот явно понял, что его карта бита, и решил спасаться бегством. Но как отсюда убежишь? Лестрейд уже в здании. Кругом его люди. Тем не менее Холмс опасался именно этого, потому что он уже добежал до лестницы и поспешил вниз. Я последовал за ним, вместе мы оказались в коридоре первого этажа, выложенном черно-белой плиткой. Здесь царил хаос. Парадная дверь была распахнута, по коридорам гулял ледяной ветер, заставляя колыхаться пламя газовых фонарей. Люди Лестрейда уже взялись за дело. Лорд Рейвеншо, под черным плащом которого оказался бархатный домашний жакет, выбежал из комнаты, держа в руке сигару. Его тут же перехватил полицейский и прижал к стене.

— Руки прочь! — воскликнул лорд. — Вы не знаете, кто я такой?

До него еще не дошло, что о том, кто он такой, скоро узнает вся страна и сам он и его имя будут опорочены. Других клиентов «Дома шелка» уже брали под арест, они стояли потупившись, полностью утратив честь и достоинство, многие плакали от жалости к себе. Дворецкий ссутулившись сидел на полу, из носа текла кровь. Я увидел Роберта Викса, преподавателя, выпускника Баллиольского колледжа, — его вытаскивали из комнаты, заломив руку за спину. Дверь в заднем торце здания была открыта и вела в сад. Перед ней лежал один из людей Лестрейда, из раны на груди сочилась кровь. Лестрейд пытался ему помочь, при виде Холмса он поднял голову — лицо его пылало от гнева.

— Это Гарриман! — воскликнул он. — Выстрелил, когда спускался по лестнице.

— Где он?

— Сбежал!

Лестрейд показал на распахнутую дверь.

Без лишних слов Холмс ринулся в погоню. Я последовал за ним, отчасти потому, что мое место всегда было рядом с ним, но была и другая причина: при окончательном сведении счетов я хотел присутствовать лично.