– Тебе башку еще надо подкроить? – заорал малыш первому, а потом и другому. – А тебе вторую клешню не жалко?

– Ладно-ладно, – примирительно отступил балбес с забинтованной головой, – малой, чё ты – шуток не понимаешь?

Он протянул Малому кляссер, и посрамленные хулиганы удалились.

Малой отдал кляссер худому мальчику. Тот шмыгнул носом, скрывая постыдные мальчишеские слезы, и выдавил сорвавшимся голосом:

– Спасибо.

Опустив голову, он тут же принялся проверять, не помялись ли марки, а Малой широко улыбнулся:

– А ты и правда Скелет!

И, странное дело, теперь худенькому мальчику вовсе не было обидно.

Малой пристроился рядом, заглянул через плечо Скелета в кляссер.

– Слушай, я у одного тут видел – жвачки есть. «Ригли» там, «Бруклин»…

– Ну и чё? – не понял Скелет.

– Так можно на марки сменять! – лучезарно улыбнулся Скелету Малой. – Марки – это тема!

Скелет насупился.

– Ты подумай: у тебя все равно эти марки отобрали бы! – настаивал Малой.

На лице Скелета отразилась мучительная внутренняя борьба.

А Солнце тем временем выбрался из палаты Герды, огляделся по сторонам – медсестры не было видно. И он отправился путешествовать по больничным коридорам.

В холле студент художественного училища расписывал стену нежным панно. Инспектирующий его одышливый завхоз был недоволен:

– Что у тебя тут мрачно-то так, ну я не знаю!

Студент независимо дернул плечом:

– Панно решено в минорной гамме.

– Что ты мне со своими гаммами! У нас тут не музучилище! Веселей надо! Жизнерадостнее!

Студент отошел на пару шагов, прищурился, разглядывая панно:

– Не знаю, по-моему…

– Ну, что ты щуришься, как кореец! – заорал завхоз. – Мне ж по шапке дадут – разложенчество, скажут! Ты мне дай социалистическую сказку! Солнышко нарисуй! Раскрась поярче! Понял, кореец?!

Студент покорно вздохнул:

– Понял.

Шумно дыша, завхоз удалился. А к студенту подошел Солнце, стал наблюдать за тем, как тот принялся перекрашивать детали панно в яркие аляповатые цвета.

Студент оглянулся на Солнце, а тот вежливо сообщил:

– Ваш вариант мне нравился больше. Было красиво…

Студент небрежно махнул рукой:

– А, вода!.. Тебя как зовут?

Солнце подумал и ответил:

– Солнце.

– Ну, тогда я Кореец, – улыбнулся студент. – Иди, помогать будешь.

И вручил мальчику флейц и банку с ядовито-желтой краской.

В холле показалась Герда со «Снежной королевой» под мышкой. Она облокотилась о стену и стала наблюдать, как Солнце рисует на стене пронзительно-желтый круг на химически-лазурном небе. Солнце обернулся, Герда улыбнулась.

А к Солнцу подскочил Малой с кляссером Скелета и деловито протянул руку:

– Здорово, давай знакомиться! Пашка Кочетков, но ты можешь звать меня Малой. Марки нужны?

Солнце недоуменно пожал плечами:

– Нет. Мне некому писать письма.

– Письма? – чуть не подпрыгнул от возбуждения Малой. – Насмешил! Да здесь коллекционные! Зацени!

Жестом заправского купца щупленький Малой развернул кляссер:

– Марки – это вообще тема! Только тебе, по дружбе. Один к пяти!

– Что один к пяти? – не понял Солнце.

– Одна жвачка – пять марок! А чё – нормально!

– Да я тебе и так жвачки могу дать, – пожал плечами Солнце.

Малой подозрительно прищурился:

– Нежёваные?

Герда хмыкнула и убежала.