– Какой такой коврик?
– А с журавлем! Что мне соседка отдала!
– А, с журавлем? Не брал! – на чистом голубом глазу стал отнекиваться Малой.
– Не брал? А кто из него жакет сшил и Кольке с пристани продал как иностранный?
– Виноваты! Нуждались! – не выдержал и признался Скелет.
– Вот охломоны! – всплеснула руками баба Оля. – Теперь так: деньги вперед за неделю!
– Бабулик, без ножа режешь! – возопил Малой. – Мы ж твои любимые!
– Поэтому и пускаю, – призналась баба Оля. – Но деньги – вперед!
На улице у калитки топтался помятый невзрачный мужичок. А за калиткой жмурился на солнце и блаженно раскуривал трубочку Хуан. Мужичок измаялся в ожидании и наконец окликнул Хуана:
– Слышь, дай закурить.
Хуан протянул мужичку трубку.
– А это… папиросы простой нету? – озадачился мужичок.
– Это лучше папиросы, – улыбнулся Хуан.
Мужичок недоверчиво взял протянутую трубку, затянулся, прислушался к ощущениям:
– Что за табак у тебя? Как трава, аптекой воняет.
– Аптека? Но аптека. В аптеке такую не возьмешь. Ты тяни, пор фавор. Си. Задержи. Си. Си. Выдыхай.
Мужичок действовал по инструкции Хуана, но, заметив спешащую к нему тетку в цветастом платье, поспешно вернул трубку.
Подойдя к калитке, взволнованная тетка возмущенно глянула на Хуана, по-хозяйски подхватила мужичка под руку и потащила по пыльной улице.
Она что-то строго выговаривала ему, когда мужичка стало разбирать. Он плелся за теткой и блаженно хохотал, загребая ногами теплую пыль.
Хуан умиротворенно смотрел ему вслед.
Когда Саша и Солнце пришли к бабе Оле, Кореец копался в моторе старого трактора, пытаясь завести его. Герда развешивала на заборе лоскутные одеяла и подушки из дощатого сараюшки, притулившегося на обрыве. А Хуан, как всегда, нашел самое высокое место в округе – здесь им оказался маяк – и оттуда смотрел в вечность, попыхивая трубкой. Калитка стукнула. Кореец обернулся, вытер руки ветошью. Герда, глянув на Сашу и Солнце, нарочито невозмутимо снова ушла в сарай с грохотом наводить там порядок.
Кореец обнялся с Солнцем, кивнул Саше.
– Где были-то? – спросил он.
– Мы искали море, – радостно сообщила Саша.
Вышла из домика баба Оля: равнодушно скользнула взглядом по Саше, улыбнулась Солнцу:
– Приехал!
– Пришел, – обнялся с бабой Олей Солнце.
Баба Оля с нежностью погладила его по голове.
– Ну, как ты, сердешный?
Солнце только улыбнулся:
– Это Саша. Познакомьтесь.
– Влюбился, что ли? – прищурилась баба Оля.
Саша смущенно улыбнулась, но тут же услышала едкий голос Герды:
– Он никогда не влюбляется. Он же Солнце.
– Малой и Скелет где? – спросил ее Солнце, переводя тему.
– На «Титанике».
– А он разве не утонул? – удивилась Саша.
– Наш – не потонет, – усмехнулась Герда, – У него ватерлиния правильная. – И тут же скомандовала Саше: – Идем, помогать будешь, раз пришла.
Саша вслед за Гердой вошла в сараюшку с земляным полом, щелястыми стенами.
– Мы что, здесь будем жить?! – спросила Саша настороженно.
Насмешливо прищурившись, Герда вручила Саше подушки:
– Нет, здесь мы будем наслаждаться жизнью! Тащи на солнце.
А потом вся компания нежилась, развалившись на палубе «Титаника»: наполовину затонувшего судна, чья носовая часть торчала среди валунов. |