Но Анжелика не мешкала. Она схватила Эми за руку – так крепко, что она онемела до самого локтя.

Эми вырывалась, брыкалась, царапалась – Анжелика волокла ее вверх по лестнице.

– Глупая девчонка, – приговаривала она. – Уже слишком поздно. Слишком поздно.

Когда они поднялись наверх, столб начал смещаться в сторону комнаты Анжелики. Та последовала за ним, таща за собой упирающуюся девушку.

Воздух с хрипом вырывался из горла Эми.

– Анжелика, не надо. Что… Что ты скажешь моим родителям?

– Скажу, что ты заболела и умерла. – Анжелика втолкнула Эми в комнату и заперла дверь. – Или что произошел несчастный случай. Такое бывает часто.

Эми ощущала сосущий голод внутри черного столба. Она знала, что он жаждет ее.

Ноги Эми скользили по гладкому полу – Анжелика тянула ее к дымящемуся вихрю.

– Не надо, пожалуйста, не надо!

Анжелика бросила Эми на пол прямо возле столба. От него волнами исходил ледяной холод. Эми чувствовала, как цепенеет тело, как она замерзает.

В нос ей ударил запах гниющей плоти, она ощущала его на языке, в горле.

К Эми протянулись щупальца черного дыма. Они извивались на полу, словно мерзкие, слепые черви.

Они искали ее.

Глава 19

Оно жаждало крови. И не просто крови. Ее крови. Мясо, и кости, и кровь.

– Возьмите ее! – в экстазе вскричала Анжелика. Эми испустила пронзительный крик.

– Правильно, Эми, – проговорила Анжелика голосом, в котором сквозило ледяное спокойствие. – Кричи. Духи это любят. Чем больше крику, тем им слаще.

Черный столб поглотил Эми. Она словно утонула в нем.

Эми сжалась в комочек. Крепко зажмурилась.

– Эээээээмиии! – раздался чей-то голос. – Эээээмиии.

Голос женский. Но не ее тетки.

– Эээээээмиии.

Эми открыла глаза. Вокруг – клубы черного дыма. Детого, вязкого. Оставляющего на ее руках и лице маслянистые черные пятна. Что с ней происходит?

– Эээээээмиии.

Прямо перед ней возникло лицо. Лицо, покрытые язвами. Глубокими, до кости, язвами, сочащийся желтоватым гноем.

Эми ощутила во рту резкий, горьковатый вкус. С трудом глотнула.

Со всех сторон на нее смотрели лица.

– Нет, – простонала Эми. – Пожалуйста. Я больше не могу.

Одно лицо было окровавлено. Болтались на ниточках глазные яблоки.

У другого на лбу зияла рваная рана. В трещине черепа Эми увидела рыхлый, пористый мозг.

С третьего была содрана кожа, его покрывала кровоточащая маска в паутине голубых вен.

Еще одно лицо настолько почернело, что его едва можно было принять за человеческое. Рот был открыт в нескончаемом крике, и внутри копошились белые извивающиеся черви.

Я знаю ее, подумала Эми, вне себя от ужаса. Я знаю эту женщину.

Это было лицо Шанталь Дювейн.

И тут она вдруг все поняла. Поняла, чьи это были лица.

Это были лица людей, убитых Анжеликой.

Если Анжелика одержит верх, она тоже станет пленницей клубящегося чернотой столба.

Эми зашлась в крике, кричала, пока у нее не перехватило дыхание.

– Ты сама во всем виновата, милая, – услышала Эми бесстрастный голос Анжелики.

– Как ты можешь? – кричала Эми. – Как ты можешь?

– Я все могу, Эми! – отвечала Анжелика.

Лица надвигались на Эми, стонали, хрипели. Глядели ей прямо в глаза. Лизали ее разлагающимися языками.

Эми рывком поднялась на ноги, метнулась в одну сторону, в другую.