- Ничего-ничего, - устыдилась она своей слабости. Зачем портить мужу и без того испорченное настроение. - Просто газетный лист при таком освещении был похож на большую и важную птицу, которая так и не решилась взлететь. Осторожненько так подобралась к окну, остановилась, и все... Не ощутила себя птицей в самый важный момент.

Осталась газетой. Простой газетой с дурацкими объявлениями.

- Ну, почему с дурацкими? - расстроился Димыч. - Объявления-то тут причем?

- Прости, - пожала Тэтэ плечами. - Представила, что и мы не решаемся на что-то важное, остаемся газетами, в каком-то смысле - и огорчилась. Но чтобы тебе было приятно, я прошу прощения у всех объявлений и оптом, и в розницу, и торжественно заявляю, что никакие они не дурацкие, а очень даже полезные, и мне жаль, что я их незаслуженно обидела.

- То-то же, - улыбнулся Димыч и наклонился, чтобы ее поцеловать.

В этот самый момент очередной разворот и очутился прямо у него перед глазами. Впоследствии Димыч неоднократно утверждал, что газета отчаянно старалась, чтобы объявление не осталось незамеченным, и с этой целью даже несколько раз повернулась и покрутилась на месте. И те, кто был знаком с последствиями, искренне ему верили. Но, может, это происходило оттого, что они просто относились к редкой, ныне вымирающей породе УМЕЮЩИХ ВЕРИТЬ ИСКРЕННЕ.

Как бы там ни было, но взгляд Димыча уперся в колонку, в которой четкими буквами, чуть больше стандартного шрифта, было напечатано:

"Неприхотливый, обаятельный, легкий в общении, крайне пожилой человек со странными, но абсолютно невредными привычками срочно ищет молодую семейную пару интеллигентных, образованных и мыслящих людей для совместного проживания в его доме. Желательно доброе отношение ко всякой живности. Подробности при личной встрече". Дальше шел адрес, и ничего более приписано не было.

Димыч несколько раз перечитал объявление, вникая в его смысл, что было, повторяем, нелегко, если учитывать постоянное звуковое сопровождение из коридора, и наконец просветлел лицом.

- Тэтэ! Тэтэ, солнышко! Боюсь сглазить, тьфу-тьфу-тьфу, но, кажется, я нашел...

- Странное объявление какое-то. Но милое. И располагает больше, чем все эти "домашние животные исключены", "гостей не приводить" и "за хорошее материальное обеспечение", - процитировала она. - А вот адрес странный: " Ольгинская - это, положим, я хорошо себе представляю; "дом с горгульями и водосточной трубой в виде большой змеи". Это не розыгрыш, Дим? Где же на Ольгинской такой дом? Нет там ничего подобного. Ольгинская крохотная - не могла я мимо такого дома ходить и не замечать его.

В этот момент из-за двери донесся совершенно уж неземной звук.

- Все равно сходим, - решительно сказала Тэтэ. - Нам терять нечего.

***

В доме царил жуткий беспорядок, если вообще то, что здесь происходило, позволительно было назвать настолько простым и непритязательным словом. Ибо понятие беспорядка само собой предполагает отсутствие порядка, который, однако, нетрудно восстановить, определив вещи обратно, на положенные им места.

Потому-то и не подходило в данном случае это широко распространенное в быту слово: не нашлось бы здесь ни самих вещей, ни того места, куда их следовало по здравом размышлении поместить. Трудно представить, что кто-то так расстарался со своим имуществом, пусть даже и в состоянии аффекта; и уж гораздо естественнее было предположить, что здесь внезапно разразилось локальное нашествие татар, жаждущих сатисфакции - и Мамай не только войной прошел, но и всем табором остановился. Иных разумных объяснений тому, как и почему люди решаются так растерзать и распотрошить пристойную, добропорядочную, ни в чем не повинную квартиру, ни у одного психолога нет да и быть не может. И придирчивый бытописатель подобрал бы в своем словаре такие емкие существительные как "разруха", "светопреставление", "катастрофа" для описания явившейся его взору картины.