- Это невозможно, – не выдержав, вмешался в разговор индус. – Здесь поддерживается стерильная атмосфера, открытие две…

- Ркел.

- Простите, мадам, – мигом прервался парень и как мог, согнулся в поклоне, чтобы ничего не задеть, – простите.

- Тебе откроют дверь и пропустят ко мне, – сказала пиратка, переведя взгляд с подчинённого на меня. – Я многое о тебе слышала и рассчитываю, что твоих сил хватит, чтобы помочь мне.

- Сделаю, что смогу.

Дверь, через которую вошёл в салон, щёлкнула и отошла на сантиметр, чрез секунду её полностью распахнули снаружи.

- Наверное, вам здесь стоит остаться, там мы все не уместимся. Зато через окошко всё увидите, за мной присмотрите, – я посмотрел на Русту с Сури. – Или на улице подождёте?

- Я тут буду, пусть Сури снаружи проконтролирует, – приняла решение ластавка, выгоняя недовольную венесуэлку на жару.

В больничный отсек меня запустили через кабину водителя, где очень быстро и столь же профессионально осмотрели, потребовав сдать практически все вещи – от часов до блокнота с карандашом и солнцезащитными очками.

Запах больницы в отсеке с мадам Фоке был невероятно сильным, в первые несколько секунд я учился заново дышать. И ещё там пахло смертью.

- Я приступаю, мадам Фоке, – сообщил я пиратке, кое-как устроившись среди аппаратуры, шкафчика с лекарствами, баллонами с кислородом и прочими аксессуарами палаты для тяжелобольных. Между прочим, индус постарался сесть так, чтобы закрыть от меня свою подопечную.

- Тебе Ркел не мешает? – просипела умирающая.

- Нет, – я отрицательно мотнул головой, – нисколько.

Энергетика старой женщины выглядела примерно так же, как у Кристины, когда моя жена появилась у меня в первый раз в «магическом» салоне. То есть ужасно, но к счастью, получше, чем у Василины Рюкатич.

«Старушке повезло, что я сейчас полон энергии, как свежезаправленный воздушный шарик гелием», – подумал я, латая разрушенные ячейки и заново связывая узелки в энергетическом теле мадам.

От позвоночника у неё почти ничего не осталось. Даже представить не могу, какие боли она испытывает при этом. Вижу же, что анестетики, которые вливаются в неё из капельницы, помогают очень плохо. С лёгкими всё было получше, точнее, с одним лёгким, левым, правое же уже превратилось в кусок «дикого» мяса и гноя, отравляя остальной организм. Да уж, тут не пара недель жить мадам оставалось – дней пять от силы.

На пиратскую мадам я потратил сорок минут, в основном уделив время лёгкому, восстанавливая его до более-менее приличного состояния. Перед окончанием сеанса пять минут занимался позвоночником, но лишь в плане обезболивания, восстановление подождёт своего часа.

- Всё, на сегодня точно всё, – с облегчением произнёс я и провёл тыльной стороной ладони по лбу, стирая липкий, как масло, пот. – Как самочувствие сейчас, мадам Фоке?

Та молчала.

Индус чуть ли не с открытым ртом смотрел что-то на маленьких экранчиках приборов медаппаратуры и то и дело сверялся с экраном электронного планшета, на который, по всей видимости, выводился анализ или общая статистика.

Наконец, пиратка разлепила губы.

- Хорошо, Санлис, кажется, я ожила, – ответила она. – Но… это всё? Что дальше?

- Дальше мне нужно отдохнуть, прийти в себя после вашего лечения. Завтра смогу вновь провести сеанс, потом ещё один. После этого понадобиться мне два, может, три дня отдыха, чтобы накопить силы, – устало ответил я. Вряд ли она поняла, что я набиваю цену и в двухдневном отдыхе не нуждаюсь. Зато должна прочувствовать те изменения, которые с ней за это время произойдут и как следует оценить то, что я делаю. Тогда и цена за мои услуги возрастёт, надеюсь на это.

- Что хочешь за это? – женщина уставилась на меня холодным змеиным взглядом.