«Наверно, он меня испугался», — с ужасом подумала Агата.

Подгоняемая страшной мыслью, она пулей выскочила из кустов, промчалась мимо кричащих взрослых и зарёванной Светки и юркнула в подъезд. Не переводя дыхания, Агата взбежала на свой этаж и нажала на кнопку звонка. В её душе ещё теплилась надежда, что всё обойдётся.

Бабушка открыла дверь и запричитала:

— Светина бабушка права! Чудовище ты и есть!

Душа Агаты ушла в пятки. Значит, всё-таки превратилась!

Бабушка схватила Агату за руку и потащила в ванную.

— Что это такое? — строго спросила она, потрясая тряпкой.

— Какая-то грязная тряпка, — пролепетало маленькое несчастное чудовище.

— Нет, не какая-то, а наша, и не грязная, а чистая, и не тряпка, а скатерть, кстати, самая новая, — возмущалась бабушка.

Она за ухо подвела Агату к стиральной машине и вытащила оттуда папины джинсы.

— Кто это в машину засунул? — грозно спросила она.

Агата не понимала, при чём тут скатерти и джинсы. Она была несчастна так, как может быть несчастна только девочка, превратившаяся в настоящее чудовище. Агата не выдержала и разревелась. На этот раз слёзы не тронули бабушку.

— Прямо нарочно не придумаешь, что вытворяет! Все дети как дети, а эта — то дома набезобразничает, то на улице что-нибудь отчебучит! Стыдно во дворе появляться, не одно, так другое! Как будто плутыш её подначивает — ни дня без подвига!

— Бабуленька, он меня точно подначивает, — всхлипывала Агата. — Теперь я навсегда чудовищем останусь, да?

— Это по твоему поведению будет видно, — сурово сказала бабушка, отвела Агату в комнату и, поставив в угол, добавила:

— Сегодня ты наказана до самого вечера.

Агата осталась одна. Она на цыпочках вышла из угла и робко заглянула в зеркало. На неё смотрела зеленоглазая, кудрявая девочка, хорошенькая, хотя и ужасно заплаканная. Агата вздохнула с облегчением и вытерла кулаками слёзы, размазав их по щекам. Значит, всё обошлось. Тут Агата услышала шорох за портьерой. Она тряхнула её, и из складок выкатился Тришка.

— Эй, эй, полегче, — сказал он и пристально поглядел на Агату. — Чего это ты тут сырость разводишь?

— Я в чудовище превратилась, в самое настоящее. Знаешь, как я испугалась! Хорошо ещё, что потом превратилась обратно.

— Эх, лучше бы ты осталась чудовищем! Мы бы на улицу пошли народ пугать, — мечтательно произнёс плутыш.

Агата остолбенела от возмущения и обиды.

— Так вот ты, оказывается, какой?! Я-то думала, что ты мне помогаешь хорошей девочкой стать, а ты… а ты… Не хочу больше с тобой дружить.

— Чего это ты обиделась? — недоумевал Тришка.

— Ты хочешь, чтобы я чудовищем стала?!

— Так ведь я просто так, для смеха, — оправдывался плутыш.

— Значит, пусть я буду чудовищем, а тебе смешно, да?

— Ну весело же поиграть в чудовище.

— Не хочу я с тобой играть. Уходи отсюда. Это моя комната.

— Ладно, я потом приду, — сказал Тришка.

— Никогда не приходи. Я больше с тобой не играю, вот! Уходи насовсем!

— Как же ты сможешь без меня доказать, что ты самая хорошая девочка? — недоумённо пожал плечами плутыш, всё ещё не веря, что его прогоняют.

— Без тебя я это ещё лучше докажу!

Тришка вздохнул и медленно побрёл к двери. Он шёл, останавливаясь и оглядываясь на каждом шагу в надежде, что Агата позовёт его, но она нарочно отвернулась в угол.