Лежа в кровати, глядя на раздувающиеся шторы, я пыталась себя успокоить и заставить встать, чтобы подойти и закрыть окна. Я думала о том, где сейчас этот плащ. Наверное, его погребла груда водорослей в какой-нибудь глубокой яме или утащило в открытое море. Вряд ли снова придется его увидеть.

Шторы надулись парусами, дождь свирепо хлестал по стеклам, и я, неохотно выскользнув из-под одеяла, дрожа в тонкой ночной рубашке от холода, раздвинула мокрые занавеси и закрыла окна. При этом я промокла. Дождь с ветром ударили в лицо, и холодные капли покатились по рукам. За окнами снова раздался свист, и я увидела, как сразу поднялся вверх белый столб. Я не могла разглядеть внизу море, хотя слышала, как оно ритмично бьется волнами о прибрежные скалы.

Закрыв окна, я хотела зажечь свет. Щелкнула выключателем – и ничего не произошло. Электричество было отключено. Опять повреждения на линии из-за непогоды, решила я, постояла у двери, привыкая к темноте и пытаясь сориентироваться в незнакомой обстановке. Надо было отыскать комод с ящиками, где лежали ночные рубашки. Я ругала себя, что не взяла фонарик в "Воронье Гнездо".

Припомнив, где находится комод, я уже двинулась в ту сторону. Но вдруг застыла на месте. Кто-то подошел к моей двери по темному коридору. Он двигался осторожно, но целенаправленно.

Я застыла, испуганно прислушиваясь, но и шаги замерли за моей дверью. Подавив в себе желание крикнуть, громко спросить, кто там, – мой голос сейчас не повиновался мне, – я стояла, чувствуя, как сильно бьется мое сердце, а дрожь, охватившая меня, была уже не от холода. Где-то за мысом Колдрон глухо прогремел гром, и немного времени спустя за окнами полыхнула молния.

Но я слышала только чье-то тяжелое дыхание за моей дверью, потом шаги стали удаляться с той же зловещей решительностью. Я перевела дыхание. Вспомнила, что заперла дверь на ночь, перед тем как лечь. Я потрогала, повертела дверную ручку, дверь была заперта.

Я прислонилась к ней спиной. По-видимому, кого-то тоже разбудил шторм. Может быть, Дэвид ходил закрыть окна в комнате Робин? Я прислушалась. Конечно, это был Дэвид. Но шагов больше не было слышно, или они были заглушены толстым ковром. Теперь я слышала только шум моря и порывы ветра с дождем.

Я посмеялась над своим страхом и пошла на ощупь искать комод. Сначала мне попадалась другая мебель, я то и дело спотыкалась; кругом царила полная темнота. Вот, наконец, и комод. Я никак не могла отыскать нужный ящик. Сначала нашла халаты, белье – совсем замерзла, пока искала, – тут мои пальцы нащупали кружева, и я вытащила рубашку. И тут же подпрыгнула от быстрого короткого звонка, раздавшегося в моей комнате, я выронила рубашку от неожиданности.

Я вначале не могла понять, что это, – забыла про звонок, установленный Кеном. Но тут же вспомнила. Это звонит Робин. Звонок не повторился. Я полезла в первый ящик за халатом, нашла, просунула в рукава руки, запахнулась в него. Наверное, Дэвид разбудил ее, войдя в комнату. И теперь успокаивает, уговаривает, что она не должна звать меня ночью без причины. Дэвид шел по коридору и, конечно, услышал звонок. Я ждала, прислушиваясь.

Но звонка так и не было. Меня грызли сомнения. Прежде меня не легко было напугать, но что-то зловещее было в этой размеренной тяжелой поступи, в этом шумном дыхании и молчании того, кто стоял за моей дверью. Теперь я боялась не за себя. За Робин.

Мои глаза постепенно привыкли к темноте, я видела очертания огромной кровати, комод с ящиками, светлый квадрат окна, и, когда за шторами полыхнула молния, все предметы приобрели ясные очертания.

Я отперла дверь и выглянула. Вышла в коридор. Пересекла его, подошла к двери Робин и тихо постучала.

Дверь была немного приоткрыта, и оттуда долетали неясные звуки.