Ошеломляющая правда предстала передо мной с отчетливой ясностью. Клайв убил Линду. Он закрыл ее в подвале, потом тело было выброшено вместе с водой под давлением из вентиляционного отверстия, его смыло в море, поэтому все решили, что она утонула. Это Клайва я спугнула в буковом прибрежном лесу. Боб Дженсен мог сказать Клайву, что опознал свой плащ, который дал Линде. И теперь тело Боба Дженсена зарыто под буками?.. Но полицейские говорили, что арестовали Дженсена... Ну конечно! Это было подстроено. Ловушка, чтобы поймать убийцу, выманить его из дома. Он должен был, услышав новость, пойти и проверить, на месте ли тело Боба Дженсена, которое он зарыл в лесу. Только такая дура, как я, могла вмешаться в игру, встать между полицией и подозреваемым. Если бы я осталась с Робин!

Я судорожно сжимала палку. Робин... Клайв... Подвал...

Это не было подвалом пыток, сказал он мне, это было местом казни. И туда он отнес Робин. Я заставила себя идти дальше, шла как слепая по мрачному коридору. Когда Робин не будет в живых, он добьется своей цели. Вернется к себе в комнату, закроет все двери потайного хода. И кто сможет что-то доказать? Кто, кроме меня? Я могла бы...

На лестнице стоял человек, так неподвижно, что я чуть не наткнулась на него. Дико вскрикнув, я подняла палку Марты, замахнулась, но моя рука была перехвачена. Он вырвал у меня палку. Я ударилась о стену, куда он меня отбросил, и упала на пол. Хотела вскочить и бежать, но его руки были как клещи, и он потащил меня по ступеням.

Коленом он упирался мне в живот, не давал сопротивляться, я видела лютую ненависть в налитых злобой глазах. Потом передо мной возникла тряпка, смоченная эфиром. Я боролась, изворачивалась, но он схватил меня левой рукой за волосы, с силой потянул назад, и влажная, пахнущая сладким дурманом тряпка накрыла мои рот и нос.

Я закричала и резко оборвала крик, пытаясь задержать дыхание. Но ненадолго, потом, уже задыхаясь, инстинктивно сделала глубокий вдох, тряпка прижалась сильнее.

Все поплыло – я поняла, что теряю сознание. Уже не повиновались ни руки, ни ноги, я не владела ни одной частью своего тела. Он убрал колено, выпрямился, бормоча что-то, и ослабил руку, державшую тряпку, она лежала теперь свободно, накрывая мое лицо. Он постоял, прислушиваясь. Я пыталась сбросить тряпку, но рука не слушалась. Я была совершенно беспомощна, слышала его бормотание, видимо, он пошел к моей комнате. Там остановился, постоял и тут же вернулся. Посмотрел на меня сверху. Я не видела его, только чувствовала присутствие и взгляд, хотя мои глаза, наверное, были открыты.

Он снова нагнулся ко мне, поправил тряпку: обернул ею мое лицо, завязав сзади. Потом я почувствовала, как меня поднимают: грубые руки действовали бесцеремонно, причиняя боль. Он забросил меня на плечо, как куклу, мои руки и голова беспомощно свесились, и понес по коридору. Завернув за угол, он стал спускаться по ступенькам. Он, кажется, спешил, потому что один раз поскользнулся и чуть не упал вместе со мной. Теперь я поняла, что мы спускаемся в подвал. Услышала плеск воды внизу. Клайв шел теперь по воде, холодная вода касалась моих свисающих рук. Кажется, воды было много. Я слышала, как с шумом, рыча, накатывали волны и отступали с шипением назад. Потом различила плескание маленьких воли, они бились о стены. Он вдруг остановился в глубоком месте, вода доходила мне до локтей. И была такой холодной, что наркоз стал ослабевать, и я невольно застонала. Даже попробовала оказать слабое сопротивление. Он стащил меня со своего плеча, поднял и положил на спину, подо мной был жесткий шероховатый камень, он царапал мои голые руки и спину, и я снова застонала.

Клайв опять прижал тряпку с эфиром к моему лицу. Тряпка вдруг натянулась, и я поняла, что он развязывает ее.