— Другими словами…

— Другими словами — ходите беззвучно, глядите по углам, не позволяйте соблазнительным самочкам увлечь себя в темные комнаты. — Он дернул тугую струну. Вошел молодой свекр. — Проводи Эйли Фарр-сайаха на борт «Андрея Саймака». Мы отменяем все дальнейшие проверки.

Фарр недоверчиво воззрился на него.

— Да, Фарр-сайах, — сказал помощник. — Мы чувствуем, что вы были честны.

Совершенно запутавшийся Фарр покинул стручок. Что-то было не так.

Исцики отменили проверки. Такого не было никогда и ни с кем.

Оказавшись на борту КК «Андрей Саймак», он улегся на эластичную панель, служившую койкой. Он в опасности. Так сказал свекр. Эта мысль никак не укладывалась в голове. Фарр был человек довольно смелый. Он не побоялся бы вступить в бой с явными врагами. Но знать, что в любую минуту тебя могут лишить жизни и не подозревать даже — кто, зачем и как… От таких раздумий в желудке начиналась суматоха. Конечно, помощник коменданта может и ошибиться. Может быть, он воспользовался таинственной угрозой, чтобы заставить Фарра держаться подальше от Исзма.

Фарр встал и тщательно обыскал каюту, но не обнаружил ни скрытых механизмов, ни таинственных шпионских тайников. Затем навел порядок в своем имуществе таким образом, чтобы сразу можно было заметить нарушение.

Потом Фарр отодвинул ворсистую панель и выглянул в коридор. Он был пуст.

Фарр вышел и торопливо направился в комнату отдыха.

Там он изучил список. На борту, включая его самого, находилось двадцать восемь пассажиров. Некоторые из них были ему знакомы: мистер и миссис Эндервью, Джонас Ральф, Вильфред Виллерен и Омен Безхд; прочие — приблизительные транскрипции чужеродных форм языка — не значили для него ничего…

Фарр изучил всех, пытаясь каждого представить в роли потенциального убийцы. Он окончательно запутался. Попавшие на борт корабля автоматически становились источниками подозрений, особенно кадайнские монахи и торговцы с Монаго. Не было никаких причин подозревать исциков и землян — какой им смысл причинять ему вред? Какой смысл кому бы то ни было причинять ему вред? Он рассеянно почесал голову, с огорчением обнаружив, что шрам, оставшийся от падения в полость корня на Тинери, никуда не исчез.

Путешествие было скучным — одинаковые часы прерывались лишь трапезами и периодами сна, которые каждый пассажир мог устраивать по собственному желанию. Чтобы избавиться от скуки, а может быть, потому, что скука не давала ни о чем другом думать, Фарр затеял невинный флирт с миссис Эндервью. Муж ее был погружен в написание многотомного доклада об условиях миссии на Дета Куури, что на планете Мазеи, и появлялся только во время еды, оставляя миссис Эндервью большую часть времени на попечение самой себя и Фарра. Это была очаровательная женщина, с чувственным ртом и провоцирующей полуулыбкой. Усилия Фарра не заходили далее игры ума, теплоты в голосе, многозначительного взгляда или завуалированной насмешки.

Он был весьма удивлен, когда миссис Эндервью (он не запомнил ее первого имени) однажды вечером явилась в его каюту с улыбкой пугливой и безрассудной.

— Можно войти?

— Вы уже вошли.

Миссис Эндервью медленно кивнула и задвинула за собой панель. Фарр вдруг обнаружил, что она гораздо милее, чем он позволил себе заметить, и что она использует духи непреодолимой сладости: алоэ, кадамаш, лимон.

Она села рядом.

— Я так скучаю! — сказала она. — Ночь за ночью Меррит пишет и думает только о своем бюджете. А я, — я люблю веселье!

Приглашение вряд ли могло быть более откровенным.