— Хотя принципе и не обязан давать отчета в своих тайных распоряжениях, — сказал он, — но я сделаю исключение на этот раз и отвечу вам. Дон Карлос действительно получил означенную сумму!

— Принципе не подлежит проверкам, — заметил старый суперьор Севильи, — но должен давать отчет по вопросам управления обществом!

— На это я всегда готов, сеньоры, — высокомерно отвечал граф Кортецилла, — но не забудьте, что принципе имеет полное право распоряжаться всеми наличными средствами для поддержания своего могущественного положения.

— Да, когда дело идет об интересах Гардунии, — прибавил суперьор Мурсии.

— Высокий принципе позволит мне заметить, — сказал суперьор Кордовы, — что его распоряжение относительно этих пяти миллионов относят к его частным делам; ходят слухи, что он отдал их в приданое за дочерью, а не ради целей Гардунии.

— Кто смеет возводить подобное обвинение? — вскричал Кортецилла, хватаясь за шпагу. — Смерть ему! Принципе Гардунии стоит так высоко, что никто не может безнаказанно оскорблять его!

— Простите! Выслушайте! Вы не так поняли наше намерение!.. — вскричали суперьоры, перебивая один другого.

— Принципе не обязан посвящать каждого суперьора в свои тайные планы, — продолжал граф, — он один может судить свои дела! На этот раз я сделаю исключение и объясню вам все, суперьоры Гранады, Севильи, Кордовы и Мурсии! Пять миллионов действительно выданы дону Карлосу, чтобы привлечь его на нашу сторону и заставить молчать! Его деятельность уже принесла громадные выгоды Гардунии.

— Мы привыкли ценить ум принципе, — отвечал суперьор Кордовы, — и далеки были от мысли подозревать его, нам хотелось только выяснить дело, чтобы разом прекратить толки. Нашлись люди, решившиеся говорить, что принципе пожертвовал пятью миллионами для удовлетворения своего честолюбия, для того, чтобы сделать свою дочь королевой!

— Так слушайте же, вот в чем состоял мой тайный план! Я желал этого союза для блага Гардунии, вот документ, который докажет вам справедливость моих слов, — сказал граф Кортецилла, подавая седому суперьору Севильи бумагу. — Сколько выгод принес бы Гардунии такой союз ее принципе с доном Карлосом! Сколько силы и влияния приобрела бы она! Но дон Карлос обманул меня, и я пользуюсь случаем высказать вам это.

— Ваш план прекрасно задуман, — сказал суперьор Севильи, — вы делали все для блага Гардунии!

— Яготов был пожертвовать дочерью, а меня смеют обвинять в эгоистических замыслах! Не задумываясь, объявил бы вам, что дон Карлос заслуживает смерти за нарушение слова, но пока мы еще можем обращать в свою пользу устраиваемые им беспорядки!

— Вы достойны удивления, принципе! — вскричал суперьор Кордовы. — Свою жажду мести вы приносите в жертву интересам Гардунии! Одно это уже бесспорно доказывает вашу мудрость и ваше великодушие!

— Мы скромно преклоняемся перед вашей властью! — заключили суперьоры.

Сходка в Альгамбре разошлась.

Редко кто заходил в эти большей частью непроходимые места, разве что контрабандисты или люди, хорошо знакомые с тропинками в ущельях. Прежде здесь было, вероятно, еще опаснее, потому что пропасти, попадающиеся на каждом шагу, поглощали множество жертв.

Так, например, несколько лет тому назад один из жителей Ираны, служивший почтальоном в этой местности, возвращаясь рано утром домой, нечаянно оступился и упал в пропасть. Он был вдов и с трогательной заботой относился к своим детям, которых у него после смерти жены осталось десять человек.