Зулмира тоже не сомневалась, что все это проделки дьявола. Накануне она промолчала, не желая огорчать и без того расстроенного Пеланки, но едва кончилась игра в «Паласе», кто-то невидимый дотронулся до ее груди, а потом — о, ужас! — ущипнул за бедро.

— Посмотри, Пекито…

Она подняла халат: на бронзовой коже красовался багровый синяк — последнее и решающее доказательство козней нечистого.

15

Итак, за минувшие годы Гуляка ничуть не изменился.

— Ночью я приду, чтобы вытащить тебя из постели. Жди…

Будто дона Флор была распутной девкой и могла отдаться другому, пока муж спит сном праведника.

Дона Флор смотрит в его честное, благородное лицо, слушает его спокойное дыхание, и ее охватывает нежность: нет на свете мужчины лучше Теодоро. И пора ей раз и навсегда покончить с колебаниями, недостойными порядочной женщины.

Лучше подождать Гуляку в гостиной, так надежнее: если Гуляке и удастся обнять ее, все же это случится не в той комнате, где спит муж. Не в силах совладать со своей грешной плотью, дона Флор все же опасалась, что не сможет устоять. Ее воля слабела, едва появлялся Гуляка, голова кружилась, она чувствовала себя в полной власти соблазнителя. Дона Флор уже не была хозяйкой своего тела, которым все больше завладевал Гуляка.

Правда, она еще не отдалась ему, но, возможно, лишь потому, что в последние дни Гуляка почти не показывался; его снова захватили игра и легкомысленные развлечения. Так было и в тот вечер. Твердо пообещав прийти, он не сдержал своего слова и остался в казино. А может быть, и в веселом заведении. Дона Флор ходит по гостиной, открывает окно, выглядывает на улицу и считает минуты.

Все его клятвы и пылкие признания — ложь! Дона Флор ждет его, а он забыл о ней ради игры. Но может быть, он еще придет после закрытия казино?

Однако казино уже закрыли — дона Флор хорошо знает, до какого часа оно открыто, уже не первый год она поджидает Гуляку. Где он бродит, почему опаздывает, почему забыл о своем обещании? Почему злоупотребляет ее терпением, почему не приходит, если обещал, а она его ждет вопреки здравому смыслу, забыв о чести, женском достоинстве, о своем супружеском счастье и любимом муже? Почему она хочет только одного — увидеть Гуляку? Почему он сумел внушить ей это желание?

Утром на занятиях дона Флор так нервничала и была так рассеяна, что едва не уронила рисовый пудинг. До нее донесся взволнованный голос Зулмиры Симоэнс Фагуидес:

— Это какое-то колдовство, девочки, я с ума схожу от страха… Помните, как-то на днях мне показалось, будто кто-то коснулся моей груди? Так вот, эта история продолжается…

Девушки бросились на нее с вопросами:

— Неужели? Не может быть! Расскажи…

— Вчера вечером я была в «Паласе»…

— Да ты каждый день бываешь там!..

— Это входит в мои обязанности.

— Хотела бы я иметь такие обязанности…

— Рассказывай, Зулмира…

— Так вот, вчера вечером я со своим хозяином была в «Паласе», и там произошло нечто невероятное: шарик рулетки все время останавливался на семнадцати…

Дона Флор затаила дыхание.

— Вдруг я почувствовала, как кто-то снова коснулся моей груди, а потом, — она понизила голос, — ущипнул меня за бедро…

— Невидимка? Что за фантазия! — усомнилась сеньора, которая давно высохла и поэтому мало верила в чудеса.

— Не верите? Пожалуйста, могу показать.

Зулмира задрала юбку, обнажив бедро, способное внушить зависть даже самым пышным дамам: на коже явственно виднелся уже немного побледневший след от пальцев Гуляки. Дона Флор молча вышла из комнаты.