Опять явились Марилда, которая никак не могла сделать выбор между замужеством и пением, и рыдающая дона Мария до Кармо. Соседки единодушно высказались в пользу замужества, кроме доны Гизы. Но экстравагантную американку никто не слушал: то, что хорошо для Соединенных Штатов, плохо и даже опасно для Бразилии. Дона Гиза не только защищала развод, но и громогласно заявила в споре с доной Жаси и доной Энаидой, что девственность — это просто устарелое понятие и вредна для здоровья. В сумасшедших домах, по ее утверждению, было полно девственниц.

Соседки же отстаивали банальный взгляд, будто замужество — это единственная цель, к которой должна стремиться женщина, созданная богом, чтобы заботиться о доме и муже, рожать детей и примерно их воспитывать. Возглавляла эту воинственную группу дона Мария до Кармо, мечтавшая, по ее словам, видеть свою дочь хорошо устроенной.

— У девочки должна быть семья, а радио — дело ненадежное.

Тут кумушки вошли в раж. Еще бы! Множество опасностей подстерегает певиц и артисток, да и вообще эта публика очень легкомысленна, утверждала дона Динора, известная нам как суровая блюстительница чистоты нравов. С годами она становилась все непримиримее в борьбе с распущенностью. Едва заходила речь о какой-нибудь артистке, она буквально загоралась. А всех директоров, певцов, музыкантов называла подлецами и донжуанами, которые только и ждут, как бы вцепиться в новую жертву.

Каково же было изумление Марилды, когда вдруг дона Флор в это воскресное утро посоветовала ей послать старомодного жениха ко всем чертям и остаться на радио, где ей обещали вскоре повысить жалованье. Дона Мария до Кармо, увидев, что дочь воспряла духом от этой неожиданной поддержки, обрушилась на дону Флор:

— Вы так говорите потому, что она не ваша дочь… Можно подумать, что вы нам враг…

Спор разгорелся, соседки опять не остались в стороне, но дона Флор стояла на своем:

— У вас просто устарелые взгляды…

Перепалка закончилась истерикой доны Марии до Кармо, которая никак не могла решить, что лучше: успех на радио или обеспеченный, прочный брак. Однако доне Флор удалось склонить большинство на свою сторону.

— Пускай этот жених командует в аду, времена рабства уже кончились… — подвела итог дона Норма.

Дона Флор пошла на кухню готовить завтрак — в те воскресенья, когда аптека работала, они не ходили в гости к тетке и дяде в Рио-Вермельо. Здесь-то ее и застала Дионизия Ошосси, которая явилась за деньгами. Уже все было готово к свершению обряда, и хоровод поджидал ее, чтобы танцевать весь вечер и всю ночь, но дел еще оставалось много: для жертвоприношений надо было купить одного барана, двух коз, дюжину петухов, шесть ангольских кур, десятки метров материи. Дионизия показала длинный список, написанный карандашом на бурой оберточной бумаге. Всюду были проставлены цены плюс двадцать мильрейсов для Оссаина, чтобы он открыл лесные дороги, где бродит Эшу.

Но что это? Дона Флор в отличном настроении, чем-то очень довольна и выглядит совсем иначе, нежели вчера. Может быть, Дионизия напрасно велела жрецам не скупиться на расходы?

Нет, нет, дона Флор сама просила ее об этом, так что спасибо за заботы и хлопоты. Однако сейчас уже все страхи позади, хорошо ли, плохо ли, но все разрешилось.

— Покойник не беспокоит тебя больше?

Дона Флор смущенно улыбнулась.

— Наверное, я перестала его бояться.

Как же теперь быть? Ночью и на рассвете животных принесут в жертву, перед каждым божеством поставят большую миску с ритуальной едой. Остановить это уже невозможно, надо идти до конца. Даже если кума освободилась от страха, эбо только поможет ей сохранить спокойствие духа. Деньги жрецы уже истратили, а боги напились горячей крови животных и съели свои любимые куски мяса, они надели на себя оружие, украсились эмблемами, и крик Янсан уже разнесся по лесу.