Отец Хиллари был приверженцем драконовской дисциплины. Если она забывала закрутить тюбик с зубной пастой, крышечка летела за окно в снег, и ей приходилось долго ее искать. Отцовские уроки научили ее делать все, как положено. Родилась Челси, и она постоянно плакала. Хиллари рассудительно сказала дочери, лежавшей в колыбели:

– Челси, для нас обеих это внове. Я никогда не была матерью, ты не была младенцем. Мы обязаны помогать друг другу.

Она с юности считала, что непреодолимых преград нет:

– Решение президента Кеннеди послать человека на Луну так вдохновило меня, что я направила письмо с просьбой зачислить меня в отряд астронавтов. И получила ответ, что девушек не принимают. Я впервые столкнулась с препятствием, которое не могла преодолеть упорным трудом и решимостью.

После окончания колледжа Хиллари поехала на Аляску:

– Чистила семгу на рыбзаводе. Стояла в высоких сапогах в кровавой воде и большой ложкой вытаскивала внутренности из семги. Потом меня перевели на линию укладки. Мы заполняли ящики семгой, которую отправляли на плавучий перерабатывающий завод. Я заметила, что часть рыбы протухла. Я сказала об этом управляющему, он меня уволил. За расчетом велел явиться на следующий день. Когда я пришла, плавзавод уже снялся с якоря… Скажу так: для жизни в Вашингтоне лучше всего меня подготовила чистка рыбы от внутренностей по колено в кровавой воде.

Когда разразился скандал вокруг Моники Левински, Хиллари вела себя так, словно ничего не произошло. Во всем поддерживала мужа. Ни тени сомнения в его правоте и в ее любви к нему. Ни словом, ни жестом она не выдала того, что творилось в ее душе.

– Я не делюсь своими переживаниями даже с ближайшими друзьями, – признавалась Хиллари. – Это у меня от матери. Мы привыкли скрывать свои эмоции и самостоятельно решать проблемы.

Только они с Биллом знают, что говорилось в уединении супружеской спальни в Белом доме. Немногие женщины смогли бы выдержать то, что испытала Хиллари. Не давать воли своим чувствам, стоять с высоко поднятой головой и улыбаться, когда душат рыдания и хочется уткнуться лицом в подушку.

Билл Клинтон:

– Стоило журналистам скрыться из виду, как моя жена и дочь практически переставали со мной разговаривать. Я занимался только тем, что просил прощения. Ночью Хиллари уходила в спальню, я устраивался на кушетке.

Хиллари:

– Я почти не разговаривала с Биллом. Он спал внизу, я спала наверху. Днем бывало легче, чем ночами. Куда же деваться, если твой лучший друг, всегда помогавший в самые трудные минуты, ранил тебя в самое сердце? Билл продолжал попытки объясниться и извиниться, но мне не хотелось даже находиться с ним в одной комнате.

Она пришла к очевидному выводу, что все мужчины примитивны до невозможности, не в состоянии оценить умных женщин и не понимают, какое счастье им выпало, если такая женщина обращает на них внимание. Все осуждали Клинтона. Ему грозило отстранение от должности.

Журналисты спрашивали ее:

– История с Моникой повредит вашему браку?

– Вовсе нет, – твердо отвечала Хиллари. – Мы женаты уже два с лишним десятилетия. Мы все знаем друг о друге, нас объединяет понимание и любовь.

От нее ждали слез и ревности. Не дождались. От нее исходила аура сверхчеловеческой силы. Хиллари была в гневе на мужа. Но она не даст врагам разрушить их президентство. На кону стояло и ее политическое будущее. Неужели она позволит каким-то девчонкам, которые расстегивали брюки ее мужу, остановить ее?

Хиллари Клинтон – невысокого роста. Ее фигура далека от идеальных параметров и ноги полноваты.