И уже к Москве подъезжаем. Пора собираться. Артур сбросил все в портфель. Остальное вы знаете.

— Та-ак… — Денисов помолчал. — При Артуре оказалась очень крупная сумма, — ему показалось, что он наконец назвал первую посылку. — Вы остались без денег?

— Дрога проиграл много больше!

Молчавший в течение всего разговора хозяйственник сформулировал вторую посылку:

— Но кто мог об этом знать? — Все время, пока Юрий Николаевич повествовал, Дрога внимательно рассматривал одно и то же пособие, висевшее перед ним, — повороты в строю и в одиночном движении без оружия. — Только мы четверо!

— Оставьте! Вы говорите об игре, а я думаю о наследстве, которое он получил! Помимо Артура могли быть и другие наследники, — Юрий Николаевич махнул рукой. — Они могли прознать о поездке. Кто эти встречающие? Вот вопрос! Скажу о себе: я никуда с вокзала не отлучался. Только к стоянке такси.

— Домой звонили? — спросил Денисов.

Юрий Николаевич снова полез за платком:

— Нет. Обитаю у сына от первого брака… В свое время оставил жене квартиру, обстановку, сейчас фактически на бобах — ни прописки, ни площади.

Это было правдой. Младший инспектор проверил его по адресному бюро: прописанным по Москве он не значился.

— Юрий Николаевич направился к такси, — сказал Денисов. — А Алексей?

— В буфет. Меня и пригласили из буфета.

— А вы? — Денисов повернулся к Дроге. — Попали в медкомнату? — он показал на руку в перчатке. — Что с рукой?

В глазах Дроги мелькнуло удивление, но ответил он спокойно, будто даже обрадовавшись:

— Ушиб. Боль неимоверная.

— Как это произошло?

— В вагоне, — Дрога погладил ушибленную кисть. — Полка была плохо закреплена. Мне руку задело, Артура — по голове…

— Сильно?

— Таблетку брал от головной боли. Проводница дала.

Это тоже было правдой.

— Та-ак… — Денисов прошелся по кабинету.

Равномерный стук под окнами внезапно прекратился.

В вагонах за окном вспыхнул яркий свет. Первая электричка была готова в путь.

Ночь кончилась.

В класс снова позвонили:

— Обнаружен похожий портфель. Сдан в камеру хранения. Помощник дежурного побудет вместо тебя в классе. Давай срочно!

Было по-прежнему темно, когда Денисов выбежал из отдела.

Рядом с киоском Союзпечати курила молодая женщина. На ней было бежевое пальто, а перчатки и длинные сапоги-чулки — черные.

Денисов обратил на нее внимание: «Похоже на дветовую гамму сиамских кошек…» Ближе к закрытому еще киоску стояли чемоданы и дорожная сумка. За чемоданами сумку было едва видно.

«Забудет», — решил Денисов.

У камеры хранения попыхивал папироской Сабодаш.

— Нашлись твои морячки. На Рижском… Следователь сейчас их допрашивает. Они кое-что видели. Оказывается, Артур зашел за камеру хранения сам. С портфелем. Только потом появились еще двое. Сначала один, потом другой.

— Со стороны вокзала?

— С платформы. Сзади… — Сабодаш поджег потухшую папиросу. — Что у тебя нового?

Денисов рассказал.

— Следователь занят. Ты сам, если что… — он отбросил окурок. Пойдем? Шестое окно, пятая полка.

Пригнувшись, они прошли в «окно», размером не уступавшее двери. Свет внутри был приглушен, ожидавшие их кладовщики в телогрейках и ватных брюках пошли впереди.