Борис Алексеевич поднялся. Настроение у него явно поднялось. Он поочередно пожал руки Дронго и Вейдеманису и, попрощавшись, ушел.

Когда дверь за ним закрылась, Эдгар вернулся в кабинет и молча забрал стакан, чтобы вымыть его на кухне. Дронго посмотрел на друга. Тот был чем-то явно недоволен.

– Тебе он не нравится? – усмехнулся Дронго.

– Да, – сказал, не оборачиваясь, Вейдеманис. – Он мне не нравится. Ты сам говорил, что с такими людьми дел лучше не иметь. Иногда я тебя не понимаю. Зачем тебе нужен Ратушинский?

– Ты помнишь рассказ Артура Конан Дойла «Пестрая лента»? Там ведь тоже хозяин дома, куда собирался Шерлок Холмс, не очень нравился ни великому сыщику, ни его напарнику. И тем не менее они поехали, чтобы помочь установить истину.

– Доктор Гримсби Ройлотт из Сток-Морона, – улыбнулся Вейдеманис.

Отлично владевший английским языком, он был помешан на английской литературе и особенно любил Конан Дойла. Он понял, почему Дронго привел именно этот пример.

– Но ты забываешь, что Шерлок Холмс поехал туда по приглашению племянницы доктора Ройлотта, – напомнил Вейдеманис, – и все кончилось тем, что виновником убийства ее сестры оказался сам хозяин квартиры. Ты думаешь, что и здесь похожий случай?

– Во всяком случае, у Ратушинского нет павианов и змей, в этом я убежден, – рассмеялся Дронго. – А если серьезно, то я полагаю, что в любом случае вина хозяина квартиры будет очевидной. Конечно, он не брал документы и не передавал их погибшему журналисту. Но так или иначе он виноват в том, что среди окружающих его близких людей неожиданно оказался предатель. Подумай сам, кто был в доме Ратушинского в момент пропажи документов? Его жена, секретарь, сестра, муж сестры, их близкие друзья. Если кто-то из них совершает подобную подлость, то это означает как минимум, что Борис Алексеевич не разбирается в людях. А по максимуму можно предположить все что угодно. Именно поэтому мне так интересно расследовать это дело. Попытаться понять, что же произошло. Я думаю, нам будет интересно расследовать эту кражу.

– Хорошо, – согласился Вейдеманис, поставив стакан в мойку, – ты всегда знаешь, что делать. Если я смогу тебе помочь, то отправлюсь вместе с тобой на ужин. Посмотрим, что за люди окружают нашего гостя.

– Доброе утро, – возбужденно сказал Ратушинский. – Надеюсь, я вас не разбудил?

– Разбудили, – невежливо ответил Дронго, – но это не самое плохое.

– А что самое плохое? – насторожился Борис Алексеевич.

– Мне не очень хочется ехать к вам в гости, – признался Дронго и, услышав, как шумно сопит его собеседник, пояснил: – Мне не нравится ваша история. Мне не нравится, когда в вашем доме пропадают документы и приходится подозревать самых близких вам людей. Это говорит не в вашу пользу, господин Ратушинский.

– Я знаю, – неожиданно согласился Борис Алексеевич. – Меня эта история совсем свела с ума. Именно поэтому я и обратился к вам. Мне рекомендовали вас как лучшего… Хотя я об этом уже говорил. Впрочем, это ваше право. Если не хотите, вы можете, конечно, отказаться. Я не смею настаивать.

– Вы меня не поняли, – вздохнул Дронго. – Я сказал, что мне не очень хочется заниматься подобным делом, но я не сказал, что не буду им заниматься. В конце концов, возможно, вы правы и вам действительно нужна моя помощь. Если вор не будет найден, то боюсь, что в следующий раз он решит похитить еще более важные документы. Когда вы пришлете машину?

– Когда вам будет удобно, – быстро ответил Ратушинский.