Она выскользнула во двор, а я собрался постучать в дверь, но уже не потребовалось. Рафик выглянул и сиплым спросонья голосом поинтересовался:

— Что так рано встали?

Я заметил, что он держит в руке ТТ.

— Ну, мало ли, — зевнув, сказал Рафик на мой взгляд.

— Позови Лену, — попросил я, — разговор есть.

— Слушайте сюда, — сказал я, когда мы в очередной раз собрались на кухне. — Мне надо срочно уходить. Там помер Старик. Ну, крыша моя. — пояснил я. — Он уже давно еле живой был, но в большом авторитете и прикрывал меня от резвых соседей. Сейчас начнется общая свалка за власть и непременно к нам полезут. Мы срочно идем к Борису, грузим все, что у него есть и что можно засунуть в три фургона. Вы проводите меня до места. Ребенка я оставлю вам, уж извините, неизвестно еще, как там повернется.

Лена кивнула.

— Правильно, нечего его с собой таскать.

— Черепаха тоже останется, здесь дел полно для всех. Все остальное остается в силе. Возникающие вопросы решать с ней. Теперь так. На крайний случай. Смотрите сюда, — я положил на стол свой пенал, добытый в подземелье. Знаете что это такое?

Они наклонились рассматривая. Потом Лена достала одну из пластинок и покрутила в руке.

— Никогда такого не видели, — переглянувшись с Рафиком, сказала она. — И в каталоге нет. Здесь не все — места пустые.

— Я не знаю, как это правильно называется, но мне нравится слово телефон. В кольцо протягиваешь цепочку, вот так, — я расстегнул рубашку и показал у себя на шее, — и обязательно на голое тело. Он так подзаряжается от тепла. Если долго держать отдельно, потом сразу не сработает. Работает как обычный мобильник с громким звуком, поэтому пользоваться при чужих не стоит. Вообще, светить не рекомендую. Теоретически отследить и подслушать сообщения не возможно и работает на любом конце континента даже через горы. Практически на расстояние и препятствия не проверял, но только что говорил. А это другой конец континента на самом западе почти у моря.

Если звонок тебе, начинает светиться номер звонящего и дрожит. На теле сразу чувствуется. Нажимаешь на рисунок уха.

— Это вот ухо? — с сомнением спросила Лена.

— Стилизация…. Я сказал ухо — значит ухо. А ты можешь называть это дыркой от бублика с точкой внутри. Главное, запомни, на что нажимать. Если звонишь ты, нажимаешь номер, потом опять ухо. Все просто. Если ответить сразу не можешь, нажимаешь номер. Через полчаса он сработает снова.

Цифры то знакомы?

— Обижаешь, — пробурчал Рафик. — До десяти на этом языке считать умеем.

— А больше не требуется. Я — один, Черепаха два. Три, четыре, пять вам пока не надо. Вот это шесть, — доставая из пенала еще одну пластину и показывая на номер нарисованный в верхней грани тебе Лена, а это семь тебе.

Теперь настройка… Это будет не особо больно, но несколько неприятно. Нужна капля крови. Вот здесь на коробке маленькая, почти незаметная иголка. Это необязательно, можно и своим собственным стерильным инструментом.

— Могучий маг Леха Михайлов демонстрирует номер с распиленной женщиной, — сообщил Рафик и ткнул пальцем в иголку.

— Мне до мага как до Пекина… вот здесь на коробке размажь и теперь на своей пластине, где семерка. Правильно… Это как с телевизором, включать я умею, а что внутри даже не интересно. Палец-то хоть спиртом протри…

— Откуда у меня спирт? — возмутился Рафик, — разве что водка, но ее предпочтительно внутрь, а не снаружи.