— Она бача-пош! — возмутился старейшина. — Ей нельзя женскую!

— Давай любую. Но новую!

— Эй, Шаиста! — крикнула Анахита одной из женщин. — Боты мои верни! Ты думала, я не замечу? Я колдунья, я всё вижу!

— Шаиста, ты взяла иблисовы вещи? — возмутился Абдулбаки. — Аллах накажет тебя! И твой муж тоже, я прослежу! Верни их иблисовой шлюхе, не позорь мужа!

— Её зовут Анахита, и она принадлежит дому владетеля Креона. Ещё раз назовёшь её шлюхой, и демоны ночью зашьют тебе жопу!

Провинившаяся Шаиста притащила стопку одежды и подала её издали, с испугом, как будто кусок мяса злой собаке. В другой руке у неё несколько потасканные, но вполне нарядные кроссовки. Их она поставила на землю и сразу же убежала. Анахита быстро оделась, сунула босые грязные ноги в кроссовки, намотала на голову тряпку и схватила за руку дочь.

— Уважаемый владетель-ага! — сказал с достоинством старейшина. — Когда эта иблисова… то есть Анахита, вчера сказала, что в горный замок вернулись владетели, мы приготовили дары и продукты!

— Много?

— В силу традиций гостеприимства, — туманно обрисовал объем даров Абдулбаки. — Мы позволили себе погрузить их на ослов…

— Давайте ослов, — мигом сориентировалась Анахита, — мы возьмём их с собой. Завтра пригоните новых с продуктами, заберёте этих. Продукты каждый день на десять человек! Да не жалейте баранины и хорошего риса! Владетели не станут есть вашу кукурузную гадость! Владетели едят только лучший плов!

* * *

Остановились мы за первым гребнем, причём без сил повалились и я, и Анахита. Три гружённых ишака выглядят, в отличие от нас, вполне бодро, а Нагму мы пристроили поверх мешков, где она почти сразу заснула. Лично у меня такое ощущение, что я стоптал ноги по колено. Болят мышцы, ноют суставы, колотится сердце.

— Хорошо, то они так медленно соображают, — сказала Анахита. — Уже к вечеру начнут сомневаться, завтра весь день проругаются друг с другом, а послезавтра додумаются, что одинокий старик-шурави не тянет на картину «возвращение владетелей». Где люди-машины? Где чёрные демоны с красными глазами? Кстати, действительно, где?

— Ну, вообще-то у нас они есть, — сказал я.

Ничуть не соврал, кстати — Калидия в оболочке тот самый демон, а её мать «человек-машина». Жаль, толку от обеих ноль. — Очень надеюсь, — вздохнула женщина. — Потому что они захотят проверить. Сначала осторожно, потом обнаглеют, а потом решат, что, может быть, и имущество владетелей дозволено. Потому что великие и могущественные повелители демонов — это одно. А если просто люди, то их и зарезать можно. Аллах простит.

— А ты, я смотрю, не очень вписываешься в местную общину.

— Я же иблисова шлюха.

— И за что дают такую ачивку?

— Когда мне было пятнадцать, сбежала с торговцем из другого мира. Я была очень красивая, он как меня увидел, так и запел соловьём — какая, мол, у меня жизнь будет весёлая да прекрасная, если я уеду с ним. Я ничего кроме кыштака не видела, к тому же была бача-пош, мне ничего не светило. Ну уши и развесила, сбежала в чём была.

— А что такое бача-пош?

— В семье должен быть сын. Если его нет — отцу позор.

— Где-то я это недавно слышал… Продолжай.

— Если сын никак не рождается, то им назначают дочь. Она носит мужскую одежду и считается мальчиком, может владеть имуществом и наследовать отцу. Но замуж ей нельзя, потому что это мужеложество и мерзость перед Аллахом. С женщинами, впрочем, нельзя тоже, потому что все же знают, что она бача-пош, и это тоже мерзость перед Аллахом. Но при этом изнасиловать её — малый грех, потому что бача-пош и не мужчина, и не женщина, а так, недоразумение.