— Ты лучше на соседей смотри, а не в небо. От него ни пользы, ни вреда, а соседи разные бывают.

Койот встала и гибко потянулась. И тут же, без перехода, томно сказала:

— А вот что касается ребенка, мне кажется, что можно подумать и о втором. Ходят слухи, — усаживаясь к нему на колени и обнимая за шею, — что ты слегка застоялся. Так нельзя. Взгляды еще туда-сюда, но вот руки у тебя должны действовать только в одном направлении.

«Какая сволочь успела заложить?» — подумал Алексей, обнимая хорошо знакомое тело.

— Сейчас проверим, не разучился ли ты, — промурлыкала Койот не хуже кошки, одновременно расстегивая его рубашку. — А сучкам этим, — пообещала она, — я еще покажу, кто тут старший.

Глава 20

СЕМЕЙНЫЕ ЗАБОТЫ

— Езжай, — сказал Зверь, как только захлопнул переход. — Галопом. Заждались тебя там, прямо сейчас и рожает Даша. На паром, и вперед, папаша.

— А?..

— А я посижу спокойно, от вас отдохну, вечером возвращайся, немножко повоюем.

«Ага, — подумал я, — посылая коня вперед, — отдохнет он. А то я не понял, чем этот придурок занимается. Дерево перекошенное появилось на том месте, где его отроду не было. Сначала вырастить, потом высушить. Нельзя такими вещами заниматься в одиночку, на это существуют другие пауки. Зря, что ли, всегда учитель проверяет, что вытворяет ученик? Лет через пять-десять, от силы, будешь самостоятельно работать, и то не на живых разумных. Тренироваться надо не на основе теории, спертой у жены из-под подушки. Ну не хочешь Койот звать — Длинного Зуба попроси, все лучше. Он не самый лучший учитель, но в своем деле соображает. Хоть не угробишься без причины. Нашелся тоже великий специалист по обращению с энергиями. Один раз не удержит — и будет кучка пепла. Вот что мы будем делать без проходов на равнины? Половина там останется, половина здесь. А попробуй скажи, все равно не сознается. Воспитывать прямое начальство — дело неблагодарное. Пробовал уже! И посылался за это во всем известное место, куда любят русские посылать».

— Кто? — спросил я, спрыгивая на причал острова.

— Мальчик, — ухмыляясь, ответила Старшая. — А ты как будто сомневался. Эй, — крикнула она мне в спину, — не туда. К нам иди.

— А чего это не у меня дома? — притормаживая, с подозрением спросил я.

— А ей там приспичило, — пояснила, подойдя. Старшая. — Зашла поболтать, вдруг говорит «ой!» и села, а потом и легла. Длинный Зуб сказал не трогать, пусть лежит. Выскочил пацан, как пробка из бутылки, — хлопая меня по плечу, рассказывала она. — Раз — и готово! Нормальный, здоровый, и вторая тень имеется.

— Ты мне лучше скажи, почему Зверь в одиночку бродит и дурью мается, занимаясь непонятно чем?

— И вовсе он не один, — обиделась Старшая. — Там по соседству сидят всегда парочкой. Один со снайперкой, другой с биноклем. Если ты не заметил, так им только плюс.

— Да мне не до того было.

— Есть охрана. Всегда есть. А что делать, если он всех от себя в таких случаях гоняет? Изучает, понимаешь, — с сарказмом сказала она, — свои возможности. Все-таки он в глубине души так и не стал одним из нас. Ведет себя как человек. Ничего нет неприятного в учителе-наставнике. Все через это проходят, а ему все кажется, что непременно за спиной обсуждать неудачи будут. Ты как будто не пытался ему объяснить. А я даже пробовать не буду, бесполезно. Проще приставить незаметно пару бойцов — и пусть радуется свободе.