— Что отмечаем? — поздоровавшись и присев, спросил дедуля, меньше всего похожий на местного постоянного посетителя. И одежда на нем была очень приличного качества — ботинки рыжие, хорошо начищенные, брюки — не местная подделка под джинсы, а из хорошего магазина, и куртка тоже рыжая, под цвет ботинкам, с большими карманами. А седые виски при сохранившейся темной шевелюре и породистый нос намекали на аристократическое происхождение. — Для очередного карточного выигрыша вроде рано… — констатировал он.

— Первый трудовой день у нашего работника, — сообщил Никита, принимая графин с водкой у официанта и точными движениями разливая ее по стаканам. — За такое дело необходимо проставиться.

— И как? — выпив, спросил Артем Дмитриевич.

— Если бы я хотел так работать, — сообщил Призрак, обгладывая рыбку, — не стоило уходить с фермы. Там тоже мешков хватало, но хоть кормили нормально. Нам на эти деньги даже один раз прилично не посидеть.

— А, — согласился тот, — теперь опять в библиотеку пойдешь?

— Читатель! — захлебнулся от восторга Никита, не забывая наливать по новой.

— Чтобы жить среди… — Призрак чуть не сказал «разумных», но вовремя поправился, — …чужих, надо знать правила, по которым они существуют. Есть разные возможности делать большие деньги, не нарушая закона. Только надо очень хорошо разбираться в этом.

Он знал, что говорил, лет сорок прожив среди гномов и тридцать с лишним среди орков, выдавая себя за своего, а это не слишком простое дело — у каждого народа и племени свои обычаи. Даже у разных видов оборотней могут быть разные закидоны, и соплеменник, не знакомый с тонкостями общения, вызовет изрядное удивление. Зато осталось у него от тех времен несколько интересных вещичек и кое-какие знания, которыми с посторонними и тем более с другими видами не делятся.

— А тебе, Митрич, спасибо, — серьезно сказал он. — Очень интересные книги посоветовал. Теперь я точно знаю, что делать.

— А я уж подумал, что ты в порт собрался — посмотреть, что плохо лежит, — хихикнул дедуля. Веселья, впрочем, у него в живозапахе не наблюдалось. Скорее настороженный интерес.

— Нельзя воровать у Речников, — встревоженно сказал, обернувшись, Славик. — Они за такие вещи в Дунай очень быстро отправляют. Был человек — и нет больше. Только иногда всплывают раздувшиеся.

— Так никто и не собирается, — равнодушно отмахнулся Призрак. — Мало украсть, надо еще Вещь продать, а тут необходимо иметь кому, и чтобы не сдал. Еще не хватает действительно с камнем на шее под воду. Хотя, — со знанием предмета сообщил он, — проще живот разрезать, тогда не всплывет. Ты пей и вот Никите налей.

Моментально успокоившийся Славик начал разливать очередную порцию по стаканам.

— И как именно ты, Антон, собираешься получить много-много денег? — поинтересовался Митрич, заглотнув очередную порцию и деликатно беря с тарелки закуску.

— Люди, — вполголоса сказал Призрак, отсекая от разговора грузчиков, — рождаются, живут и помирают.