Тогда Ал начал набирать из пойманных ронинов себе новых самураев. И поначалу все шло более или менее сносно. Бывшие разбойники приносили клятву верности, получали два меча и комплект одежды. И так продолжалось до тех пор, пока жена Ала Фудзико не попросила, чтобы ей немедленно разрешили совершить самоубийство, так как она не в состоянии оплатить содержание новых самураев. И поскольку она не справляется со своими обязанностями, ей нужно умереть.

После этого Ал стал более осмотрителен в плане благотворительности. Разбойников же он, страдая душевно, разрешил убивать, но только через расстреляние. Тогда снова в дело вмешалась Фудзико, утверждавшая, что вновь пришло время ей делать сэппуку, так как денег на пули нет. Впрочем, не оказалось лишних денег на стрелы, и никто не захотел сооружать виселицу, так как дерево также стоило немалых денег, и брезгливые самураи отказывались по нескольку раз использовать одну и ту же веревку, утверждая, что не их дело во?зиться с падалью. Оставался последний и, собственно, единственный в Японии способ - смерть через отсечение головы.

Так что Ал был вынужден признать, что воз и ныне там, с отсечения головы начали, отсечением головы и закончили.

- Позвольте обратиться, Грюку-сан. - Начальник десятка Хироши поспешно опустился перед Алом на колени.

- Одежды тебе не жалко. - Ал отвел глаза от подчиненного, продолжая вяло рассматривать казнь.

- Могу ли я поговорить с вами об одном очень важном для меня деле? - Хироши поднялся, отряхнув пыль с кимоно.

Несколько неказистый самурай Хироши был зачислен в отряд Ала одним из первых шестнадцать лет назад и все это время был при нем, так что порой Алу казалось, что он знает его как облупленного. И вот же... Ну какие у Хироши могут быть важные дела?

Ал окинул подчиненного внимательным взглядом, надеясь догадаться, зачем тот явился. И ничего не придумав, кивнул, чтобы тот говорил.

- Не хотелось бы, чтобы нас подслушали. - Хироши опасливо оглянулся на весело обсуждавших казнь самураев. Один из них поднял с земли голову разбойника и громко, явно, чтобы слышал господин, делал никому не нужный физиогномический анализ убиенной личности.

Ал отвернулся, сглатывая слюну, шестнадцать лет в Японии не сильно закалили его характер, и при виде отрубленных голов у него, как и сразу же по прибытии, по спине бежал легион предательских мурашек и неудержимо влекло блевать.

- Не беспокойся, никто не подслушивает, они сейчас заняты более интересным делом. - Ал невольно поморщился. - Что-нибудь с десятком?

- Не извольте беспокоиться. С десятком как раз все нормально. - Хироши нерешительно потупился, неловко переступая с ноги на ногу.

- А с чем не нормально? С разбойниками - так это уже не наша проблема. - Ал воздел глаза к небу. Это его проблема.

- Да нет, с разбойниками тоже все как нужно. На рассвете, слава Будде, троих положил. День вроде как удался. - Он улыбнулся. И тут же лицо его залила краска. - Я, собственно, о другом. Вы знаете, что моя семья происходит из известного самурайского рода, и мы состоим в родстве с родом Фудзимото?

Ал согласно кивнул. Один из ронинов попытался сбежать, и тут же получил стрелу между лопаток. Ал невольно несколько раз хлопнул ладонью о ладонь, местная традиция - аплодисменты по каждому поводу.

- Я... - Хироши снова замолк, собираясь с силами. - Я хотел попросить вас развестись с вашей наложницей Тахикиро-сан и отдать ее мне! - наконец выпалил он, заливаясь потом.

- Развестись? - Ал стрельнул глазами в сторону беззаботно развлекающихся людей, не слышат ли они, и снова посмотрел на Хироши. - Развестись?! Отдать тебе?! Вот что удумал! А она как к этому относится?

- Госпожа ничего не знает. Я пришел сам, меня и казните. - Десятник затрясся и попытался снова кинуться на колени перед своим командиром, но Ал остановил его.

- Тахикиро и ты?! - В первый момент Ала захватило желание немедленно выхватить меч и разобраться с обидчиком, но тут же он вспомнил свою боевую подругу, и сердце сжалось.