Преподобный последовал его совету. Эбби плеснула свежей воды из кувшина в рукомойник. Когда он закончил и вытер руки полотенцем, Док облил их препаратом и оставил подсыхать.

— Ну вот, — сказал он, — отчего бы вам обоим не расположиться поудобнее в приемной? Можно пока сделать кофе, а я уложу эту гадость на стол, умоюсь и составлю вам компанию.

— Папа, тебе точно не нужна помощь? — спросила Эбби.

— Абсолютно.

Вдвоем они вернулись в комнату, что выходила на улицу, и Эбби развела огонь в небольшом дровяном очаге. Чтобы не было так жарко, она открыла входную дверь, но, несмотря на раннее утро, воздух снаружи успел раскалиться.

Пока она наливала воду и насыпала кофе, Преподобный подметил, что при всем видимом апломбе ей не удавалось унять дрожь в пальцах. И не удержался от комментария.

— Ну вот, попалась, — призналась она. — Я-то надеялась, что профессиональное самообладание мне не изменит.

Преподобный вытянул вперед руку, которая слегка подрагивала.

— Не вы одна, — сказал он.

Улыбка в ответ была очень славной.

— Я сталкивалась со смертью с самого детства, — сказала Эбби. — Когда твой отец доктор, это неизбежно. Уже в юности я стала при нем сестрой. Так что, когда мама заболела, мы вместе пытались ее спасти — но не смогли. Однако такое вижу впервые. — Вот и я.

Когда кофе сварился, она достала из ящика стола чашки, налила себе и Преподобному. Принимая протянутую чашку, он уловил аромат ее тела, и тлеющий в чреслах проклятый огонь вспыхнул с новой силой. Облегчение смешалось с разочарованием, когда она отодвинулась.

Эбби присела на край стола, свободно скрестив ноги под длинной юбкой. Преподобный счел это одним из самых сексуальных движений, какие он когда-либо видел. Прихлебывая кофе, она разглядывала его поверх ободка чашки.

Он в свою очередь не мог отвести глаз.

— Преподобный, у вас что-то на уме, кроме кофе? — спросила она.

— Извините. Вы очень привлекательная женщина.

— Да. Я слышу это от каждого мужчины в городе. Думала, вы сочините что-нибудь новенькое.

— Вряд ли я сумею.

— Но вы так и не ответили на мой вопрос. Что-то есть у вас на уме, Преподобный?

— Возможно. Впрочем, не уверен, что об этом стоит упоминать вслух.

— Преподобный, не будьте таким ханжой.

— Тогда лучше зовите меня Джеб.

— Хорошо, Джеб.

— Думаю, мне пора идти.

— Джеб, вы не допили кофе. И папа хотел с вами побеседовать.

Преподобный лихорадочно допил свой кофе.

— Мне и вправду пора.

И тут в памяти всплыл замечательный повод, чтобы вежливо откланяться. Он ведь собирался научить Дэвида стрелять, а от недавних волнений совершенно об этом забыл. Он поделился их с Дэвидом планами.

— Звучит заманчиво. А что скажете, если я присоединюсь? Мы могли бы устроить пикник. — Она улыбнулась. — Мне всегда нравилось смотреть, как мужчины потеют, а день обещает быть жарким.

Преподобный не знал, что и думать. Пока он собирался с мыслями, зашел Док.

— Кофе остался? — спросил он.

Эбби улыбнулась:

— Конечно.

Она поставила свою чашку и наполнила другую для Дока. Он сел за стол и сделал глоток. Вид у него был весьма задумчивый.

— В жизни такого не видел, — сказал он. — Никогда. На болезнь это совсем непохоже.

— Что же тогда? — спросил Преподобный.