Все окна темные. Только у нас горело окно.

— Я думал, вы все-таки успели, — сказал Серёня. — Самолет держали до часа двадцати пяти. Я следил по Интернету. Маленький такой нарисованный самолетик. «Москва-Катманду». Он стоял-стоял, потом раз! и улетел.

— Давай завтра пойдем гулять в Коломенское? — пробормотал Лёня, засыпая.

— Конечно, пойдем! — сказала я.

2 глава

О том, как мы все-таки полетели

Всю следующую неделю мы вяло позванивали в «Кайлас», они в свою очередь вяло размахивали нашими билетами перед носом у Аэрофлота, пытаясь хоть сколько-нибудь нам вернуть, хотя бы малюсенькую страховку. Все это было напрасно. И я попросила Лёню забрать у них авиабилеты. Мне захотелось вывесить их на стенке у нашего изголовья. Чтоб эти билеты напоминали нам о тех сказочных, неведомых далях, в которые мы могли бы попасть, но они отодвинулись, как горизонт, и остались недосягаемыми.

Естественно, Лёня отправился в турагентство в субботу, в предпраздничный нерабочий день — назавтра была Пасха, послезавтра Первое Мая. Ну, ему за его страдания оставили билеты у вахтера. Он сунул их в карман и пошел гулять по Москве. Тепло, все цветет — сирень, вишни, яблони, желтые одуванчики… Он и не заметил, как очутился на Коровьем валу. Смотрит — кассы Аэрофлота. Ряд стеклянных витрин, зазывающих в разные страны.

Кассы закрыты.

Все кассы были закрыты, кроме одной. Он толкнул дверь и вошел. У компьютера сидела женщина.

— Садитесь, — сказала она.

Лёня сел… и начал свой рассказ. Он рассказывал ей о своем детстве, о тихом уральском городке Нижние Серги, в котором он родился и вырос, о том, что сам он — сын географа, врач по образованию, а по призванию художник. Подробно обрисовал сюжет картины «Ангел с инопланетянином». И плавно перешел к тому, что никогда не мечтал ни об Индии, ни о Непале. Жена — та, действительно, как ненормальная, спит и видит во сне Королевство Непал. Но как бы там ни было — вот они билеты, а мы с женой — тоже вот они, хотя это явный парадокс.

Женщина взяла у него билеты и сказала:

— Первое, что мы сделаем с ними — это переведем из групповых в индивидуальные. Теперь посмотрим, есть ли в самолете свободные места. Рейс в Катманду будет ровно через неделю.

— Ой, надо же! — воскликнула она. — Как раз два места у окошка. И два обратно — через две недели. Не больше и не меньше — ровно два!

И пока она выписывала ему новые авиабилеты на седьмое мая, Лёня, ошарашенный, сидел перед нею, не смея поверить в реальность происходящего.

— Только не перепутайте, — просто сказала она, провожая его до двери. — Ночь седьмого — значит шестого вечером. Час ноль пять. За два часа до отлета начинается регистрация. Счастливого пути!

— И тут я обнял ее, — рассказывал мне Лёня. — И хотя она была крупная женщина в зрелом возрасте, ну, знаешь, начальник смены агентства по продаже билетов Аэрофлота — мне показалось, я обнял воздух.

Это был ангел.

А мы опять предстали перед таможенным контролем.

— Зачем вы едете в Непал? — строго спросил нас с Лёней таможенник, пронзительно глядя нам прямо в глаза.

— Я уже и не знаю, — ответил Лёня.

Хотя он как раз имел четкий и ясный план действий. Незадолго до нашего фальстарта он отправился с фотоаппаратом в зоопарк и часа четыре снимал там животных из гималайского региона. Он снял трех бурых гималайских медведей плюс одного черного с белой грудью, потом крупным планом лицо гималайского орла и гималайского журавля, тоскливый взгляд из-за решетки мохнатого винторогого козла и нежнейшую белоснежную птицу колпицу-лопатеня с длинными ногами и крупным, плоским, расширенным на конце в виде лопаты клювом.