— Фу ты! — сказала мадам дю Барри. — Что это со мной? Стоит ли хандрить оттого, что король утром был немного вялым и бледным, и что сейчас апрель?

Вокруг так хорошо, жить бы да радоваться! Может ли женщина быть счастливее, чем она? Она славно позаботилась о тех, кого любит, и сделала все, что в ее силах, чтобы утихомирить своих врагов. Правда, Шуазель продолжает донимать ее из Шантелу.

— Чума на Шуазеля! — озорно крикнула Жанна. — Чума на все эти глупости.

В комнату вошла Шон. Вид у нее был озабоченный.

— Король вернулся с охоты, — сказала она. — Боюсь, он болен.

Жанна никому не позволила сидеть с ней возле постели Луи, кроме его слуги Лаборда. Король сразу же погрузился в сон. Жанна не выпускала его руки из своей.

— Боюсь, у Его Величества сильный жар, — прошептала она Лаборду. — Если к утру ему не станет лучше, мы пошлем за Лемуаном.

Врач короля Лемуан приехал утром. Он осмотрел короля и улыбнулся испуганной мадам дю Барри.

— Ничего страшного, — сказал он ей. — У Его Величества небольшой жар, но это не опасно.

Когда Лемуан вышел, Жанна дю Барри опустилась на колени у постели короля и поцеловала его руку. Луи коснулся рукой ее золотистых волос.

— Что случилось? — спросил он.

— Мне страшно, — сказала она, — очень страшно. А Лемуан говорит, что бояться нечего.

— Ах, Жанна, — сказал король, — плохо вам будет без меня!

Он пристально взглянул на нее и удивился. Такой серьезной, как сейчас, Луи еще не видел ее.

— Думаете, я боюсь, что меня вышвырнут из Версаля? — Она скривила губы и не удержалась от бранного слова. — Плевать мне на это! Я теперь богата и никогда не буду голодать. Не короля я боюсь потерять, а своего любимого.

Она вскочила и стремительно выбежала из комнаты. Луи смотрел ей вслед. Никто и никогда еще не говорил с ним так, как Жанна.

По щекам Луи текли слезы. От слабости? Или преданность Жанны так растрогала его?

Жанна схватила Ла Мартиньера за руку.

— Ну почему? — спрашивала она. — Почему вы хотите забрать его отсюда? Он же не тяжело больной. Я сама смогу ухаживать за ним. Я и Лаборд. Вдруг переезд повредит ему?

— Мадам, я его врач, — напомнил Жанне Ла Мартиньер.

— Но ведь ясно же, что переезд в Версаль может повредить ему. Разве вы не понимаете этого? Он может подумать, что опасно болен.

— Мадам, король очень серьезно болен.

— Не может быть! Мсье Лемуан говорит...

— А я говорю, что болезнь опасная и его надо увезти в Версаль.

— А если я не соглашусь?

Ла Мартиньер улыбнулся и спокойно сказал:

— Повторяю, мадам, я врач короля.

Вошел слуга и доложил, что карета ждет у входа во дворец.

— Очень хорошо, — сказал Ла Мартиньер. — Надо потеплее укутать Его Величество. Во дворец уже отправлено приказание приготовить королю постель.

Он вышел из комнаты, пройдя мимо Жанны с таким видом, словно ее там не было. Жанна обернулась к Шон, находившейся тут же и слышавшей, о чем она говорила с королевским врачом.

— Вы слышали... слышали, что он сказал?— с трудом проговорила она. Шон кивнула. Все это было очень важно. Король был болен — и так серьезно, что мог умереть, а Жанна уже утратила то влияние, которым обладала еще вчера.

В Версальском дворце царила суматоха. Известия, приходившие в Шантелу, обнадеживали Шуазеля. «Баррьены» встревожились, понимая, что после смерти короля с ними сведут счеты.

По дворцу быстро расходились новости.