– Я видела ее нового мужа, – сказала Индия. – Приятный мужчина.

– Да. А как насчет вашего бывшего мужа?

– Меня погубила его внешность. Оказалось, что ему нужна любящая его машина для работы по дому. Сказке конец.

– Его фамилия Кэткарт?

– Нет, Паттерсон.

Улыбаясь про себя, я сказал:

– Вы не дадите мне свой телефон?

– Да, – ответила она и продиктовала номер. – Ресторан на Кенсингтон-плейс. В восемь часов.

– Я приду.

Прошло уже пять дней, как Гордон Квинт сломал мне локтевую кость.

Приступы боли сделались слабее и реже. Отчасти потому, что привыкаешь все делать наименее болезненным способом, отчасти потому, что концы кости начали срастаться. На месте перелома первой нарастает мягкая соединительная ткань, на восьмой день она начинает твердеть, а еще через неделю все заживает. Серьезные неприятности доставляет только перелом со смещением осколков, но у меня его не было.

Когда я был жокеем, простые переломы дважды в год были делом привычным. Во время скачки с препятствиями случается падать на плечо, часто на скорости тридцать миль в час, и в свое время я ломал ключицы шесть раз с каждой стороны – и только один раз было совсем уж плохо.

У одних жокеев кости крепче, чем у других, но я не знаю никого, чья карьера обошлась бы без травм. Так или иначе, утром в субботу понедельничный перелом уже не доставлял мне особого беспокойства.

В сумку я положил зарядное устройство, умывальные принадлежности, запасную рубашку, деловой костюм и туфли. Надел же я спортивный костюм, белую рубашку и кроссовки. В поясной сумке у меня были деньги и кредитная карточка, в кармане – связка ключей с брелоком-зажигалкой. Три ключа были от машины и дверей квартиры. Три других, на вид очень простых, могли открыть любой несложный замок независимо от желания хозяев.

Мой старый наставник заставлял меня тренироваться, пока я не научился делать это быстро. Еще он показал мне, как открывать кодовые замки кейсов – этим методом пользуются воры в аэропортах.

Я расплатился в отеле и поехал обратно во Фродшем, где поставил машину у обочины, неподалеку от ворот «Топлайн фудс».

Как и раньше, ворота были широко открыты и никто из проходящих в них не привлекал внимания охранника. На самом деле казалось, что ни у кого нет там особых дел, и машин на стоянке было меньше, чем вчера. Так было до тех пор, пока точно в одиннадцать часов не прибыла обещанная съемочная группа.

Когда из двадцати автобусов и личных машин высыпала толпа целеустремленных людей с пропусками на груди и они начали разгружать и тащить куда-то камеры и прочее оборудование, я выбрался из машины и нацепил плохо сидящую коричневую спецовку с идентификационной карточкой. Я запер в багажнике свою сумку и сотовый телефон, вытащив из него SIM-карту, которую я тоже спрятал в пояс. "Заведите привычку вынимать SIM-карту, – посоветовал мне продавец.

– Тогда, если у вас украдут телефон, вор не сможет им пользоваться". «Отлично», – сказал я.

Я завел машину, не торопясь въехал в ворота, обогнул автобусы и остановился прямо за ними, рядом с разгрузочными площадками. Суббота там или нет, но немногочисленные рабочие в коричневых спецовках были заняты на подъемниках, и я миновал их, бросив на ходу «привет», как будто был одним из них. Никто мне не ответил, не посмотрел и не задержал. Внутри я поднялся по той лестнице, по которой спускался вместе с Вилли Паротом, и, когда я добрался до нужного уровня, прошел по галерее до его кабинета.