Вышеприведенная обширная цитата из генштабовских документов, которые впоследствии легли в основу книги маршала Б.М. Шапошникова «Битва за Москву», нуждаются в некоторых комментариях.

Стрелковая бригада, первой достигшая предместий Медыни, по всей вероятности, была одной из бригад 5-го воздушно-десантного корпуса полковника С.С. Гурьева [83] .

В середине 80-х годов прошлого века мне доводилось бывать на станции Кошняки нынешнего Износковского района Калужской области. Рядом с железнодорожной насыпью еще лежали искореженные взрывами рельсы, по всей вероятности оставшиеся после того рейда. Сейчас, в эпоху всяческого дефицита, в том числе и металлолома, они, как говорят, исчезли.

Итак, Медынь была взята штурмом. В городе захвачены богатые трофеи и пленные.

Сохранилась дневниковая запись немецкого солдата медынского гарнизона: «…Позже, во второй половине дня прибывает 308-й полицейский батальон из Варшавы. Хорошо вооруженный и по-зимнему оснащенный батальон будет хорошим подкреплением для находящегося под угрозой северного края обороны 98-й пехотной дивизии. Состояние и оснащение полицейских позволяет надеяться на усиление наших сил. Но это была тяжелая ошибка! С 11 января по 13 января атаки следуют одна за другой. Без успеха. Все атаки отбиты. Медынь держится. Ослепительный солнечный свет лежит на белоснежном поле боя. Но все более серьезные сообщения, которые получает подразделение из Степановской, заставляют беспокоиться. 13 января в первой половине дня наступает тяжелый кризис: в результате беспрерывных атак большевики проникают в город на участке, обороняемом полицейскими. Возникает паника, которая переходит в беспорядочное бегство полицейских. У них совершенно сдают нервы, они бросают оружие, снаряжение, лыжи, форму! Группами и по отдельности они устремляются назад в тыл. На расстоянии одного километра от города их пытается задержать командир дивизии с несколькими офицерами! Напрасно. Безнадежная затея. Это позорное бегство ставит соседей по обороне в сложное положение и грозит серьезными проблемами 34-й пехотной дивизии. Дела вновь идут плохо. Смертельная опасность, грозящая защитникам города, исходит от вражеских частей, охватывающих город. Сводные части в очередной раз отбивают атаку противника, одетого в белые маскхалаты. К вечеру после жесточайшего боя Медынь все еще в руках дивизии. Полицейский батальон будет расформирован. Начатое военно-судебное расследование теряется на пути к рейхсфюреру Гиммлеру, которому эта часть непосредственно подчиняется. Приказ фюрера гласит: «Позиция на реке Шаня должна быть окончательной!» Но эта позиция практически не оборудована…»

Командарм Голубев отрапортовал Жукову о взятии города, о захваченных трофеях, что в те дни было особенно ценной информацией. Газета «Правда» о медынских трофеях вынуждена была писать дважды. 16 января появилось первое сообщение: Медынь в наших руках, захвачены такие-то и такие-то трофеи в таких-то количествах. Через четыре дня «Правда» уточнила количество трофеев: их стало меньше. В первой публикации особенно переборщили с автомашинами и пулеметами. Вот цифры, наиболее близкие к тому, что было на самом деле: в городе захвачено 6 немецких танков, 514 автомашин, 26 орудий, 34 пулемета, много боеприпасов и различного воинского снаряжения. Даже если часть этой боевой техники была неисправной, то трофеи все равно богатые.