Рота курсантов Подольского пехотно-пулеметного училища, усиленная артдивизионом артиллерийского училища, срочно перебрасывалась в район Медыни. Когда авиаразведкой были подтверждены сведения о том, что многокилометровая колонна немецкой бронетехники из Юхнова движется в сторону Медыни по Варшавскому шоссе, в Ставке некоторое время царило оцепенение.

Случившееся казалось невероятным. Армии Западного и Резервного фронтов, занимавшие оборону по оси шоссе, были оттеснены на север, к Спас-Деменску и Вязьме, и там блокированы. Те немногие разрозненные части, которые пытались организовать оборону непосредственно у Варшавки, были разбиты и, окончательно потеряв управление, отходили в сторону Малоярославца и Белоусова. Других войск до самой Москвы на пути немцев просто не было.

Вот тогда-то и подняли курсантов, чтобы занять Можайскую линию обороны. Варшавское шоссе перехватывал участок УРа в районе села Ильинского на речушке Выпрейке. Но для развертывания училищ на ильинском рубеже требовалось время. А немецким танкам от Юхнова до Малоярославца два часа ходу. Мотоциклисты за это время могли домчаться до самой Москвы.

Вот тогда-то и было решено выбросить в район Юхнова передовой отряд курсантов.

6-я рота ППУ старшего лейтенанта Мамчича и сводный дивизион ПАУ капитана Россикова ночью выступили из горящей Медыни, миновали мост через реку Шаню, станцию Мятлевскую и вышли к реке Извери. Здесь, на шоссе, по северо-западной окраине деревни Воронки окапывались какие-то люди.

Курсанты Воронцов и Смирнов, всю дорогу от Подольска сидевшие рядом и по очереди выглядывавшие из-под брезента в стылую звездную ночь, увидели, как мимо машины пробежал их ротный. Вскоре из темноты послышался его голос. Ему ответил другой. Курсанты услышали имя того человека, который несколько дней будет командовать их боевой группой.

– …Капитан Старчак, – отозвалась темень простуженным усталым голосом неведомого капитана.

Значит, приехали, поняли курсанты.

Через минуту им приказали строиться у дороги. А еще через пятнадцать минут Воронцов, Смирнов и их товарищи долбили сырую землю по обрезу берега, отрывая индивидуальные ячейки.

Немцы появились на рассвете.

Рокот моторов нарастал с каждым мгновением. Впереди шла легкая танкетка, сопровождаемая тремя мотоциклами. Разведка. Головное боевое охранение.

Мотоциклисты гарцевали. Они то обгоняли танкетку, то мчались по обочинам рядом с ней, то отставали, и мотоциклисты и пулеметчики переговаривались между собой, смеялись.

Основные силы 57-го моторизованного корпуса ушли на север, к Вязьме, обеспечивая внешнее кольцо окружения русских армий. И ехавшие по шоссе Брест – Москва в сторону Москвы знали, что все войска противника сейчас там, севернее, они уже частично блокированы и через день-два судьба их будет решена. Их постигнет участь тех, кто летом пытался им противостоять под Минском и Смоленском. Они были уверены, что впереди войск, способным им противостоять, нет. Так сказали им офицеры.

Танкетку забросали гранатами сразу, как только она поравнялась с окопом боевого охранения. Две противотанковые гранаты с небольшим интервалом полетели в нее. Взрывом опрокинуло один из мотоциклов, коляской накрыло пулеметчика. По дороге, звеня и подпрыгивая, покатился его стальной шлем. Другой мотоцикл резко развернулся и помчался назад. Но его достал огонь «максима». Пулеметчик стоял на коленях на подчищенном дне окопа и, расчетливо чередуя короткие и длинные очереди, расстрелял вначале один мотоцикл, потом другой и третий. Это был курсант Иван Макуха, лучший пулеметчик 6-й роты.

Вскоре боевое охранение вернулось из-за реки. В бой вступили артиллеристы.

Две сорокапятки стояли на открытой позиции. В первом наводчиками в расчетах были офицеры из числа преподавателей.