— Знаешь, какая разница между нами? Даша любит сухой и жесткий язычок — кошачий, а Егор — мягкий и влажный — собачий.

— Перестань.

Даша вглядывалась в меня, раздумывая о чем-то.

— Я тебя обманула с преподавателем. Ничего у него со мной не было. Не знаю, зачем придумала…

— А больше ни с кем… не обманула?

— Нет.

Не знал, радоваться или огорчаться.

«Бред, бред, бред, — повторял зло. — Почему всё так глупо?..»

«Ты появишься как-нибудь утром и даже не поймешь по моему сонному виду, что я рад видеть тебя безумно. Это просто особый сонный вид безумия…» — так думал, не знаю о чем. Откуда она должна была появиться? Придумывал, что все изменилось, все стало иначе, но мы остались те же. Фантазировал болезненно и настойчиво.

Узнал, что Даша вела дневник, с тринадцати лет. Мне несколько раз попадались листки из него — Даша мне сама дала почитать. Там было о том, что я хотел знать.

— Дай еще, — попросил я настойчиво, но она отказала мне в возможности кромсать себя по живому.

На следующее утро я сказал, что не выспался, и попросил ее сходить в магазин:

— Дашенька, купи мне пива! — сонно шептал я, из-под век трезвыми и спокойными глазами наблюдая, как она выходит.

Как только хлопнула дверь, я вскочил и принялся перерывать Дашину квартиру.

— Ну что, нашел? — прокричала Даша с порога. — Не стыдно? — спросила она, догадавшись, чем я занимался в ее отсутствие.

— Дай, пожалуйста, — попросил я.

— Тема закрыта. Я его выкинула. Ты понял? Я его выкинула, — сказала Даша и ушла в ванную.

Когда она вернулась, я сидел на кухне.

— Ты — мой первый мужчина, — сказала Даша. — Если бы я знала, что у меня будешь ты, я бы ни разу никогда ни к кому не прикоснулась. Я тебе клянусь, Егор.

Я обнял ее. Я даже хотел заплакать, но не стал. Зачем плакать, если я ее люблю?

«А дневник она не выкинула, — подумал я, успокоившись. — Вчера она никуда не ходила, а сегодня ничего с собой не брала».

Через день мне выдался еще один вечер — Даша ушла. Я перетряс всю Дашину библиотеку, влез на антресоли, в платяные и кухонные шкафы, под ванную, даже в туалетный бачок заглянул — в том же месте мой дед прятал от сожительницы водку. Я надеялся, что там, в бутылку упрятанная, лежит рукопись. Но нет, не лежала. Нигде ее не было.

Прошло еще два дня, и за утренним чаем Даша спросила:

— Ты выкинул мусор?

— Да, еще вечером.

— Ничего не видел?

— Где?

— В ведре.

— Да я туда не заглядываю.

— Я дневники туда положила… Хотела сама вынести мусор и забыла. Вспомнила только сейчас и очень испугалась.

Надо ли говорить, что я допил чай и пошел то ли Тошу искать, который еще вечером не вернулся с улицы, то ли за пирожными для Даши.

У контейнера стояли два миролюбивых, уже знакомых мне бомжа.

— Пошли вон, — сказал я им и заглянул в железный бак, почти доверху наполненный мусором. Сверху тетрадей не было. Я извлек из мусора детскую, без колес, машинку и попробовал орудовать ею как лопаткой. Но машинкой копошиться было неудобно, и я обломил сук у дерева.

«Как же так! — чуть не плакал я, ничего не находя. — Мусорной машины вроде еще не было! Где же они? Может, бомжи взяли?»

Бомжи стояли неподалеку и равнодушно взирали на меня.