– Удачи!

– И тебе.

Лиз успела переодеться и посидеть перед зеркалом. Но выглядела неуверенно, словно опасалась, что Джек передумает и ей покажут на дверь.

– А что, если нам пообедать у Эдны? – с порога заявил Джек. Он вел себя как человек, у которого все о'кей. – Зачем нам прятаться? И Мэтью не придется возить столик. Что скажешь?

– Хорошо.

– Ты только следи, чтобы я много не ел: Лорд не выдержит расселовских калорий.

Он шутил, смеялся. Лиз постепенно успокаивалась, хотя понимала, что Джек притворяется беспечным ради нее. Ему вовсе не так весело, как он пытается показать.

Они явились на обед вовремя – бесшумно вошедший Мэтью как раз сообщал миссис Рассел, что все готово. Их приход прервал разговор хозяина ранчо со знаменитым ветеринаром, приглашенным освидетельствовать проданных мистером Расселом лошадей. Результаты осмотра были положительными, и врача пригласили отметить успех.

Первым на появление Джека и Лиз отреагировал мистер Рассел:

– Джек, тебе ведь положено поститься! Это мой племянник, – объяснил он ветеринару, – завтра он скачет.

Все перекочевали в столовую. Место возле Лиз снова заняла Моника.

– Как хорошо, что ты здесь! – сказала она. – Я соскучилась.

– Ты же с Мэри и Стивом?

– Я с ними опять поссорилась. – Моника скорчила гримаску. – Будешь болеть за Джека? Он хорошо ездит, но папа говорит, ему следует поменять лошадь.

– Зачем?

Моника ответила с видом знатока:

– У Лорда упала резвость.

Неожиданно раздался телефонный звонок. Телефонного аппарата в столовой не было: здесь не принято прерывать трапезу телефонной болтовней. Хозяева переглянулись.

– Извините, – сказал Джек, доставая из кармана аппарат. – Это меня. Джереми, и могу воспользоваться твоим кабинетом?

Мистер Рассел утвердительно кивнул. Джек отодвинул стул и быстро вышел из комнаты.

В кабинете, обставленном по вкусу хозяина, были представлены все виды искусства, прославлявшие лошадь, – картины, скульптура, графика. В шкафу – книги по коневодству. Большой письменный стол украшала массивная бронзовая лампа – две жеребца, поднявшись на дыбы, поддерживали матовый плафон.

Джек сел за стол.

– Раскопал что-нибудь?

– Слушай, – сказал адвокат. – Эдвард Диган занимается земельными операциями. Замечен в мелких махинациях. Действительно женат на Энн Ландерс. Брак не расторгнут. Дом записан был на Элизабет Ландерс по завещанию ее отца…

– Постой, постой! Кому принадлежал дом?

– Элизабет Ландерс.

– А теперь?

– Джозефу Шеллу.

– Как совершена сделка?

– Продажа. Многие утверждают, что Диган проиграл дом в карты, но официально это «купля – продажа».

– Кто подписал купчую?

– Эдвард Диган.

– Без согласия Элизабет?

– Да, никаких отметок о ее согласии нет. Сделка недействительна.

– Очень хорошо.

– Что ж хорошего?

– Составь иск от имени Элизабет Ландерс на незаконность сделки. Кстати, этот Диган сейчас смотрит конные состязания у Расселов. Я говорю на тот случай, если его присутствие в полиции окажется необходимым.

– Понял. А теперь скажи, что, собственно, ты так печешься об этой Элизабет Ландерс?

– Личный интерес.

– Ты с ума сошел!

– Похоже на то, дружище…

Джек вернулся в столовую к подаче второго блюда.