|
К северу от песков широкий пояс каменистой полупустыни занимает южную, гобийскую, половину Монгольской Народной Республики. Там, в жарких безводных котлованах – впадинах между хребтами, – залегают красноцветные породы. Это пески, глины и песчаники, некогда отлагавшиеся в устьях рек Центральноазиатской суши, которая не покрывалась морем последние сто тридцать миллионов лет. В этих породах сохранились неприкосновенными остатки самых различных наземных животных, населявших Центральноазиатский материк от меловой эпохи до наших дней, – исторические документы великой лестницы эволюционного развития животных от неуклюжих, безмозглых ящеров до быстрых и сообразительных млекопитающих – ближайших родичей человека.
Здесь должны быть сохранены свидетельства великого вымирания гигантских ящеров – динозавров… Найти эти документы, извлечь их из горных пород, доставить в Москву, в лабораторию Академии наук – такова задача будущей экспедиции. И не только это: необходимо изучить самые породы, восстановить по ним условия их образования, климат и характер древней азиатской суши, условия существования и гибели животных – все это нужно выполнить вместе с поисками и раскопками окаменелых костей. Только тогда наблюдения экспедиции послужат прочной основой для науки. В лабораториях института и музея шаг за шагом будет воссоздана величественная перспектива истории жизни на Земле, уходящая далеко в бездонные глубины времени… Первые находки костей ископаемых животных в Центральной Азии сделал наш геолог-путешественник, покойный академик В. А. Обручев. Во впадине Кульджин-Гоби, в пределах Внутренней Монголии, на склонах обрывов, в лабиринте оврагов и промоин сохранились кости титанотериев и водных носорогов, живших тридцать миллионов лет назад. Зуб носорога, доставленный в 1894 году из этого малоизвестного места В. А. Обручевым, послужил впоследствии (в 20-х годах нашего столетия) академику А. А. Борисяку отправной точкой для широких обобщений, доказавших, что огромное число животных обитало в прошлые геологические периоды на Центральноазиатской суше и дало начало животному миру всей Евразии и отчасти Африки. Молодой Советской республике в первые годы своего существования трудно было организовать сравнительно дорогие экспедиционные исследования в Центральной Азии. Это сделали американцы. После первой мировой войны в Америке накопилось много золота, и частные пожертвования дали возможность большой Центрально-азиатской экспедиции, организованной Нью-Йоркским музеем естественной истории, проработать несколько лет во Внешней и Внутренней Монголии. Открытия, сделанные этой экспедицией: яйца динозавров, древнейшие млекопитающие, множество огромных титанотериев со странными выростами черепа и ряд скоплений остатков более мелких ископаемых животных, – все это имело крупный научный интерес и сопровождалось шумной рекламой, способствовавшей сбору денег. Однако начатые этой экспедицией в 1922 году работы на территории Монгольской Народной Республики (Внешней Монголии по старому географическому обозначению) после 1925 года были запрещены народным правительством. Вскоре и китайское правительство запретило, со своей стороны, американской экспедиции работать во Внутренней Монголии (составляющей часть территории Китая) по аналогичным причинам нарушения суверенитета страны. Я помню массивный том, который вышел в те годы, в желтой обложке, с глубоко оттиснутым английским заглавием между вязью монгольских письмен. Сколько раз я осторожно переворачивал вклейки великолепных фотографий, задумчиво смотрел на горделивое заглавие «Новая победа в Центральной Азии». Сменялись изображения грозных барханов, процессий легковых автомобилей с звездными флагами, громадны верблюжьих караванов и роскошных завтраков с салфетками и бокалами на фоне пустыни… Описание работы экспедиции носило рекламный характер и занимало весь толстенный том, в котором затерялись, отступив на задний план, немногочисленные страницы, посвященные собственно научным открытиям. |
